Сергей Сивоконь - Веселые ваши друзья

Кому особенно повезло на определение «веселый» — это Анатолию Алексину. И если говорить о его ранних вещах, то основания для этого, пожалуй, были. Достаточно вспомнить его трилогию о Севе Котлове, сказочную повесть «В Стране Вечных Каникул» или ослепительно остроумную «Очень страшную историю» («Повесть Алика Деткина»). Правда, две последние повести, как мне кажется, ценны не только своей веселостью…

Но лучше всех ограниченность понятия «веселость» показал сам Алексин — собственными, теперь уж в основном «невеселыми» (хотя и исполненными то задумчивого, то горького, то ироничного юмора) книгами последнего пятнадцатилетия. Этот новый, принципиально отличный этап творчества писателя критики дружно датируют 1966 годом, когда появилась повесть «А тем временем где-то…». Мне кажется более логичным отступить на год назад, когда увидела свет повесть «Коля пишет Оле, Оля пишет Коле». В целом она, может, и уступает лучшим произведениям писателя, но нельзя не заметить: уже здесь перед нами совсем новый Алексин. Ни отчаянной веселости, ни стремительного сюжета, отличавших ранние книги писателя, здесь уже не найти. Да и главные герои качественно совсем иные. Они остались в том же возрасте, но как же духовно выросли! И чуда тут нет. Ведь взрослость, как верно заметил в свое время Лев Кассиль (говоря как раз об алексинских книжках), понятие не столько возрастное, сколько нравственное, и начинается она с чувства ответственности перед людьми. Ребенок, чувствующий эту ответственность, куда взрослее великовозрастного эгоиста, живущего по стародавнему обывательскому принципу «своя рубашка ближе к телу».

Книги «серьезного» Алексина, как правило, с двойным адресом: одну и ту же проблему писатель обращает сразу и к детям, и к взрослым. Детям он показывает, сколь трудна и ответственна жизнь взрослых, а взрослых просит не забывать, что и они в свое время были детьми.

Разумеется, дети — не ангелы. Постоянное умиление перед ними, сюсюканье, разные ахи и восторги не имеют ничего общего с подлинным уважением к ребенку, с подлинной любовью к нему. Самая неприятная черта, свойственная детям, так называемый эгоцентризм, убеждение, что мир должен крутиться вокруг тебя одного, а все остальные должны лишь угадывать и исполнять любое твое желание. При отсутствии хорошего воспитателя черта эта может разрастись до опасных размеров и принести немало вреда окружающим; при нормальном же воспитании она постепенно рассосется, исчезнет сама собой.

Но у ребенка есть и замечательные, уникальные качества, которым взрослые могут только завидовать.

Это неистощимая любознательность и оптимизм, нескончаемое умение удивляться и радоваться всему на свете.

Это горячая, неуклонная вера в торжество справедливости. Вера в разумность мира. Вера в жизнь — вопреки смерти.

Это откровенность, доверчивость и прямота.

Это всегдашняя готовность к действию.

И самая замечательная черта, присущая ребенку: нестандартность мышления, большая внутренняя свобода. Оттого-то в любой ситуации ребенок может поступить (и поступает!), с точки зрения взрослых, совершенно непредвиденно.

В знаменитой сказке Андерсена, где огромная толпа народу созерцает выход голого короля и ни один человек не решается сказать слово правды, хотя она абсолютно очевидна всем, только маленький мальчик произносит фразу, ставшую крылатой: «А ведь король-то — голый!»

Мы обычно смеемся, читая эту сказку. А попробуем-ка глянуть на нее с другой стороны: как страшно, наверное, жить в том «королевском» мире, где только ребенок не боится сказать слово правды! И тогда мы поймем, как дорого стоит такое слово. И как дорого стоит само Детство.

Разумеется, у всех этих прекрасных качеств, свойственных детям, есть и оборотная сторона: недаром же говорят, что недостатки наши — продолжение наших достоинств. Скажем, доверчивость ребенка может перейти в легковерие, прямота — в дерзость и даже наглость, свобода суждений — в нигилизм. С другой стороны, обогащаясь опытом, человек может выправиться и удержаться от крайностей. А его «детские» качества окажутся очень ценными в дальнейшей жизни.

В одной из последних повестей Алексина — «Третий в пятом ряду» — рассказчицей выступает пожилая учительница Вера Матвеевна, вспоминающая свою довоенную работу в школе. В 6-м «В», где она была классным руководителем, учился ее сын Володя, к которому она, объективности ради, была излишне строга, даже несправедлива. А у Володи был друг, Ваня Белов, дерзкий, отчаянный мальчишка, который как мог исправлял эти несправедливости учительницы, «вызывая огонь на себя». Один раз он даже объявил голодовку, когда Вера Матвеевна несправедливо поставила сыну двойку…