Сергей Сивоконь - Веселые ваши друзья

А тут словно забавное, анекдотическое происшествие описывается. Будто Петя не во вражеском штабе, накануне смерти неминучей сидит, а у тещи пирожки да блины кушает…

Но подвиг от этого не мельчает, а, напротив, обретает особую высоту и объемность: срабатывает наше воображение. Слушая Петин рассказ, мы все время прикидываем, каково ему было на самом деле.

Да и смех тут звучит не зря. Он еще больше подчеркивает высоту подвига.

В том же стиле описывает Петя и генеральский допрос, кончающийся такими словами: «Вот, — говорит, — мое распоряжение. Попробуйте его шомполами. Поняли? Когда говорить захочет, приведите его ко мне на квартиру, А я чай пить пойду…»

Шутка ли дело — по голому телу шомполами! А послушать Петю — так шутка…

А потом его действительно будут бить шомполами, но он и тут найдет возможность подшучивать: «Только бы — думаю, — не закричать! А так все — слава богу».

И даже удивление врагов, пораженных стойкостью пленника, Петя описывает все в том же балагурском тоне:

«— Вот ведь, — говорят, — тип! Вот экземпляр! Ну и ну!.. Бейте, братцы!.. Бейте его, пожалуйста, до полусмерти! Заговорит! Запоет, каналья!..»

Как вам нравится: «Бейте его, пожалуйста, до полусмерти»? «Пожалуйста» говорят, когда просят о какой-то доброй услуге. А тут любезно упрашивают бить человека до полусмерти…

Любопытно, что при всем драматизме «Пакета» юмор нигде не переходит в смех сквозь слезы, хотя для этого тут, казалось бы, полный простор. Петя находит возможным вышучивать самые трагические моменты своего рассказа, а писатель ничего не добавляет от себя, доверяя читательскому воображению.

Петя Трофимов — естественный и дорогой для Пантелеева образ. По признанию писателя, возник он в его воображении под впечатлением подвига, совершенного когда-то его отцом. Но, видно, и свои какие-то черточки вложил он в этот исключительно ему удавшийся образ — например, умение быть и совершенно серьезным, и абсолютно несерьезным сразу.

Друг Пантелеева писатель Леонид Рахманов вспоминает, как блистательно разыграл Алексей Иванович ехавших с ними в купе молодых и не в меру любопытных супругов.

На одной из станций Рахманов вышел купить газету.

— Что он такой печальный, ваш приятель? — спрашивает дама.

— Неприятности по службе, — мрачно ответствует Алексей Иванович.

— А что у него за профессия? — продолжала любопытствовать спутница.

Пантелеев объяснил, что приятель его — человек способный, даже талантливый в своей области: ведь не каждый сумеет из рядовых могильщиков пробиться в заведующие кладбищем! Но сейчас ему не везет.

— А что?! — встрепенулась дама.

— План недовыполнил…

«Все это рассказывалось с натугой, — вспоминает Л. Рахманов, — каждое слово чуть не клещами надо было вытягивать. Голос сухой, надтреснутый. Видно, что не до шуток…»

Как же в душе смеялся писатель в эту минуту…

Стремление прикрыть добродушным, а то и задорным смехом свою любовь к герою проявилось и в «малышовых» произведениях Пантелеева, созданных перед самой войной, прежде всего в «Рассказах о Белочке и Тамарочке».

Рассказы эти, в целом вполне реалистические, в то же время близки к сказочной манере — по тону своему, по рисунку фразы, да и по композиции.

«У одной мамы было две девочки.

Одна девочка была маленькая, а другая побольше. Маленькая была беленькая, а побольше — черненькая. Маленькую звали Белочка, а черненькую — Тамарочка.

Девочки эти были очень непослушные».

Так вполне могла бы начинаться сказка.

Как почти во всякой сказке, с девочками случается именно то, от чего их тщательно предостерегают Нарушать запреты детям, как и героям сказки, особенно свойственно. Сказка удовлетворяет как бы извечное детское любопытство: а что будет, если нарушить запрет?!

Сами по себе Тамарочка и Белочка — образы не комические; но слишком уж разные характеры их, сталкиваясь, становятся причиной того, что девочки то и дело попадают в смешные положения [5] Вернее, задатки характеров. Полностью-то характер человека складывается во взрослом возрасте. .

Немалую роль в этих рассказах играет и «комизм возраста». О том, что это такое, придется поговорить особо.

«Наука о смехе» — теория комического, — как мы уже говорили, не очень точна. Да и терминология ее еще мало разработана. Не надо удивляться поэтому, что такого термина — «комизм возраста» — у нее пока нет.