Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

(Действие второе)

Человеку стало важно «жить», а не «быть»:

Вы жизнь и веру разлучили;

Вам быть не важно, лишь бы жили;

Хоть дух возвысить вы стремитесь,

Но полной жизнью жить боитесь;

Вам нужен – в зле, в добре скитальцы –

Бог, что на всё глядит сквозь пальцы;

Как род людской – того же толка,

С большою плешью под ермолкой!

Но этот дряхлый бог – не мой;

Мой – буря там, где ветер – твой,

Где твой лишь глух, мой – беспощаден,

Вселюбящ там, где твой прохладен;

Мой – Геркулес в венце побед…

(Действие второе)

Главная задача Бранда – попытаться помочь людям вернуть утраченную целостность, а путь к ней, по мнению Бранда, один – вновь научить людей совершать выбор. Но этот выбор должен быть абсолютным. Он выражается формулой «всё – иль ничего», иначе это не выбор, а компромисс.

Иногда Ибсена упрекали в том, что выбор в его драме носит формальный характер. Конечно, важно, чтобы человек делал выбор, но важно и что он выбирает. Бранда не интересует, что выбирать, главное – выбирать, исходя из принципа «всё – иль ничего», а содержание выбора для него не столь существенно. Справедлив ли этот упрек? Нет, не справедлив. Во-первых, для Ибсена люди делятся на две категории: тех, которые выбирают, и тех, кто на это не способен. Сначала надо решиться сделать выбор, а уже потом думать о том, что ты выбираешь. Надо, прежде всего, быть способным выбирать. Кроме того, и это самое главное, выбор Бранда содержателен: человек, в сущности, всегда выбирает самого себя. «Ужас – личности утрата, компромисс – вот сатана».

Мать Бранда всю жизнь копила деньги, а теперь она при смерти. Бранд требует, чтобы мать отдала всё собранное на строительство церкви. Она согласна отдать половину, даже три четверти. Но нет. Бранд требует, чтобы мать отдала всё. Таков его принцип, и поэтому он не приходит к умирающей ни как сын, ни как священник, поскольку женщина отказалась сделать выбор.

Первый конфликт драмы – это конфликт Бранда с доктором. Это очень важный момент. Так же, как профессия священника символична, так и профессия врача в драме несёт явный символический смысл. Он – врач, занят исцелением тела, а Бранд – священник, его интересует дух. И второе. Врач стремится облегчить человеческие страдания. Не всегда в его силах сохранить жизнь человеку, но врач всегда пытается помочь, в нем живёт дух милосердия. От смерти не спасёшь, но муки, страдания можно облегчить, можно поддержать больного. В этом долг врача. Доктор очень осуждает Бранда за то, что тот не идёт к умирающей матери.

Да, силы воли quantum satis

Вписал в свой счёт конторский ты,

Но, прест, твой conto caritatis

Весь сплошь – лишь белые листы!

(Действие третье)

Но Бранд – противник всякой гуманности, которую он считает малодушием:

Гуманность! Дряблой лжи отстой!

Вот всей земли завет пустой!

Им маскирует каждый трус

Бессилье взять деянья груз;

Ничтожество, что дел не хочет,

Им лень свою прикрыть хлопочет;

Вот щит, спасающий от бед,

Чтоб легче нарушать обет,

Чтоб лилипутов из людей

Создал гуманный свод идей!

Гуманен был ли Бог с Христом?

(Действие третье)

Христос, молясь в Гефсиманском саду, просил Отца небесного, чтобы его «миновала чаша сия». Но Бог послал сына на крест. Гуманность?!

Бранду посчастливилось: он встретил прекрасную женщину, Агнес, которая его полюбила. На деньги, которые оставила мать, он будет строить храм, а сам становится настоятелем в одном из северных приходов. Он пользуется огромной популярностью у своих прихожан, его проповеди имеют успех. Бранд вроде бы счастлив, но его сын Альф тяжело заболевает. У мальчика – чахотка, и, по словам врача, единственное спасение для него – это поездка на юг. Бранд решает оставить приход и уехать в Италию, чтобы спасти сына, который его очень любит и который так дорог его жене Агнес. Но доктор, вполне одобряя этот шаг, всё-таки напоминает Бранду: когда он просил его проявить милосердие к матери – тот не послушался.

Вы стали попросту отцом.

Я не корю вас в этот раз:

Вот так, с поломанным крылом,

Величья больше стало в вас,

Чем в эдаком борце-титане!

Прощайте! Зеркало припас

Я вам, – себя увидев в нём,

Вздохните: "Боже! Вот каков

Герой, штурмующий богов!"