Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Это второй эпизод первой части романа. В антикварной лавке представлены предметы разных времён, разных культур. Это, как определяет сам Бальзак, своего рода философская свалка: какие-то вещи из древности перемешаны здесь с современными. Но в целом это мир прошлого. Разрушительная сила времени ощутима здесь во всём. Все эти культуры давно уже мертвы. И если в первом эпизоде речь шла об отдельной человеческой жизни, то здесь – о целых эпохах, ушедших в небытие (каждая из этих вещей как бы напоминание о прошедших временах). Там в центре внимания было будущее, здесь – прошлое…

С появлением антиквара у Рафаэля возникает двойственное ощущение. Поначалу он даже напоминает Рафаэлю самого Господа Бога, а затем что-то дьявольское начинает мерещиться в его облике. Антиквар очень стар. Ему 102 года. Когда он узнаёт, что Рафаэль собирается через несколько часов свести счёты с жизнью, он предлагает ему необычный талисман: шагреневую кожу, в котором соединено то, что людям, казалось бы, так трудно свести воедино – "желать" и "мочь". Не случайно надпись на изнанке талисмана гласит: «Обладая мною, ты будешь обладать всем, но жизнь твоя будет принадлежать мне. Так угодно Богу. Желай – и желания твои будут исполнены. Однако, соразмеряй свои желания со своею жизнью. Она – здесь. При каждом желании я буду убывать, словно дни твои. Хочешь владеть мною? Бери. Бог тебя услышит. Да будет так!» Шагреневая кожа способна осуществить любое человеческое желание, но только при этом она каждый раз неизбежно становится короче, а вместе с ней укорачивается и сама жизнь её владельца. Такова цена. Но зачем совершать самоубийство, лучше взять шагреневую кожу…

Здесь возникает ещё одна важная двойственность романа Бальзака. На шагреневой коже, которая способна осуществить любое человеческое желание, сказано "так угодно Богу", но когда Рафаэль берёт её в руки, ему кажется, будто бы он заключил сделку с дьяволом. Ещё недавно он был готов проститься с жизнью. Но как только выходит из лавки, встречает своих знакомых, которые, оказывается, уже давным-давно его разыскивают. Они приглашают Рафаэля на пир, который устраивает банкир Тайфер. Как раз в это самое время разворачиваются события Июльской революции 30-го года, приведшей к власти во Франции крупную финансовую буржуазию. Кроме того, приятели сообщают Рафаэлю, что учреждается новая газета, в которую его хотят пригласить в качестве журналиста…

С одной стороны, Рафаэля давным-давно ищут, просто он об этом не знал. Однако осуществляется всё это потому, что теперь у него есть шагреневая кожа. А так бы они не встретились. Здесь присутствует, с одной стороны, естественная логика вещей, а, с другой, не будь шагреневой кожи, он бы бросился в Сену. Немного забегая вперёд скажу, что на этой оргии у Тайфера герой вдруг узнает, что к тому же ещё и сказочно богат. Оказывается, уже давным-давно скончался его родственник, оставив Рафаэлю наследство, о котором тот даже не подозревал. Не то, чтобы внезапно свалилось богатство, оно, оказывается, уже давно его ждало! И умрет Рафаэль вроде бы от чахотки, болезни, от которой в своё время ушла из жизни его мать, но одновременно его смерть будет вызвана шагреневой кожей. То есть у Бальзака сосуществуют одновременно две логики: с одной стороны – естественная логика событий, а с другой – логика, связанная с шагреневой кожей.

Итак, пир – третий эпизод. И здесь уже изображается настоящее. Вообще, в романе как бы присутствуют три времени. В первом случае, в игорном доме, акцентировалось будущее, там Рафаэль жил в ожидании выигрыша. В лавке антиквара – погрузился в прошлое, в давно ушедшие времена. Здесь же – это настоящее время. Оно настоящее в разных смыслах слова. В романе изображены как раз те события, которые произходили в тот момент во Франции, реальные события Июльской революции. Но, с другой стороны, тема настоящего у Бальзака имеет и иной смысл: жить стоит лишь настоящим мгновением. Эта позиция представлена в образах куртизанок Акилины и Евфрасии, которые убеждены, что жизнь, вообще-то, следует прожигать. Время – разрушительно, всё вокруг неизбежно обращается в прах и тлен, и потому они не желают думать о будущем, стараются жить лишь сегодняшним днем.

Кроме того, это пир. И в этой связи возникают реминисценции из романа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль". Бальзак сознательно устанавливает эту связь. Это тоже пиршественные образы, которые, кстати, невероятно важны в книге Рабле. Здесь тоже огромную роль играет смех. Люди, которых изображает Бальзак, ни во что не верят, надо всем смеются… С этим связана ещё одна тема, которая получит развитие во многих других романах Бальзака. На пиру, который изображает Бальзак, собрались журналисты (организуется новая газета). И эти журналисты убеждены в том, что ни к чему не стоит относиться всерьёз. Они смеются над свободой и над деспотизмом, над религией и неверием, отечество для них – столица, где идеи обмениваются и продаются построчно. Они ни во что не верят, даже в саму свободу, ибо свобода в конце концов превратится в анархию, анархия приведёт к деспотизму, а деспотизм в конце концов снова обратит людей к необходимости добиваться разного рода свобод. Таков вечный круговорот истории…