Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

В 1765 году Гёте по настоянию отца отправляется изучать юридические науки в Лейпцигский университет, а в 1770 году завершает образование в университете Страсбурга, где защищает диссертацию на звание доктора права. Однако юриспруденция мало привлекала Гёте, гораздо больше он интересовался медициной и филологией. В студенческие годы Гёте посещал лекции писателя Х. Геллерта, одного из самых почитаемых авторов того времени, познакомился с известным искусствоведом И. Винкельманом, идеи которого, по словам самого Гёте, дали ему больше, чем обучение в Университете. Произошедшая в Страсбурге встреча Гёте с критиком и мыслителем Г. Гердером оказала огромное влияние на его мировоззрение, взгляды на культуру и осознание себя как поэта. В Страсбурге Гёте решает связать дальнейшую жизнь с литературой, сближается с молодыми писателями и поэтами и сам становится участником движения «Бури и натиска» (возн. в Германии в нач. 70 г.), главный мотив которого – протест против рационалистических догм эпохи классицизма.

Гете возвращается в родной Франкфурт и посвящает себя литературной работе, которую поначалу из уважения к отцу совмещает с юридической практикой. В этот период он сочиняет пьесу в духе шекспировских исторических хроник «Гец фон Берлихинген, рыцарь с железной рукой» (1771-1773), которая становится своего рода манифестом «Бури и натиска».

В 1774 г. Гёте создает своё первое значительное произведение, принесшее ему литературную славу в Германии и мировую известность, роман «Страдания юного Вертера».

Уже в этой книге драматические личные переживания главного героя, Вертера, показаны на фоне исторической действительности. Спустя годы Гёте признается своему другу и биографу И.Эккерману: «Я родился в такую эпоху, когда имели место величайшие мировые события, и они не прекращались в течение всей моей длинной жизни, так что я – живой свидетель…. Поэтому я пришёл к совершенно другим выводам и взглядам, чем это доступно другим, которые сейчас только родились и которые должны усваивать эти великие события из непонятных им книг.»

История Вертера во многом автобиографична: в ней отчасти отразилась безответная любовь самого Гёте к невесте своего приятеля Шарлотте Буф, с которой он познакомился во время прохождения юридической практики в суде города Вецлара на одном из танцевальных вечеров. Пленившая Гёте своей искренностью, она стала прообразом Лотты, героини романа.

Вертер – юноша, бросающий вызов миру, не желающий мириться с нравами, царившими в Германии, он предпочитает умереть, но не уподобиться напыщенным, лицемерным, тщеславным бюргерам.

Тема обреченности возникает в романе Гёте ещё до того, как у Вертера вообще появляется мысль о смерти. Эта тема начинает звучать уже в первой части романа, правда, разговор о самоубийстве носит ещё сугубо теоретический характер. Это разговор Вертера с Альбертом, женихом Лотты, который высказывает довольно отвлеченную мысль о том, что самоубийство есть выражение слабости. Человек оказывается неспособным вынести те жизненные невзгоды и трудности, с которыми ему пришлось столкнуться, и добровольно обрывает собственную жизнь. Вертер возражает Альберту. По его мнению, самоубийство вовсе не свидетельство слабости. Всё дело в силе страстей, которые овладевают человеком. Если это слабые чувства, он их подавляет, а если чувства действительно сильны, то беспомощен перед ними.

Вертер сталкивает, казалось бы, не связанные между собой сферы жизни. Для него они образуют неразрывный узел. Он сравнивает девушку, которая от несчастной любви кончает жизнь самоубийством, потому что в этой любви заключался весь смысл её жизни, с восставшим народом, который рвёт цепи рабства. «О, рассудительные люди, – страсть, безумие, вы спокойно и безучастно смотрите на всё. Вы гордитесь своей нравственностью, браните пьяниц, испытываете отвращение к безумству, вы проходите мимо как жрецы и благодарите Бога как фарисеи, что он не создал вас подобными этим. Я понял по-своему, что все исключительные люди, создававшие нечто великое и невозможное, считались опьяненными и безумными. Стыдитесь вы, трезвые, стыдитесь вы, разумные!».

С самого начала Вертер говорит о том, что единственное ощущение свободы, которое у него есть и которое он так высоко ценит, – возможность в любой момент жизнь оборвать. Для него это значит быть хозяином собственной жизни. Кстати, самоубийство Вертера следует за сценой, в которой он впервые сближается с Лоттой. «О, я знал, что ты любишь меня, знал с первого же задушевного взгляда, с первого пожатия руки, и всё же, когда я уходил, а Альберт оставался возле тебя, я вновь отчаивался и томился мучительным сомнением. <���…> Всё проходит, но и вечность не охладит тот живительный пламень, который я выпил вчера с твоих губ и неизменно ощущаю в себе! Она меня любит! Мои руки обнимали её, мои губы трепетали на её губах, шепча из уст в уста бессвязные слова. Она моя! Да, Лотта, ты моя навеки. Пусть Альберт твой муж! Что мне в том? Он муж лишь в здешнем мире, и значит, в здешнем мире грех, что я люблю тебя и жажду вырвать из его объятий и прижать к себе. Грех. Согласен, и я себя караю за него; во всём его неземном блаженстве вкусил я этот грех, впитал с ним жизненную силу и крепость. И с этого мгновения ты моя, моя, о Лотта! Я ухожу первый! Ухожу к отцу моему, к отцу твоему. Ему я поведаю своё горе, и он утешит меня, пока не придешь ты, и тогда я поспешу тебе навстречу и обниму тебя, и так в объятиях друг друга пребудем мы навеки перед лицом предвечного. Я не грежу, не заблуждаюсь! На пороге смерти мне всё становится яснее. Мы не исчезнем! Мы свидимся!» (Перевод Н.Касаткиной). (347)