Сергей Боровиков - В русском жанре. Из жизни читателя

Каким образом не помню, но вполне естественно разговор повёлся о толстожурнальных публикациях — едва ли не главных тогдашних событиях. Юрий Серафимович спросил: правда ли, что «Урал» собирается опубликовать набоковский «Дар». «Уже напечатали? А глава о Чернышевском тоже опубликована? Да?! Надо вдарить! Филипп, Филипп! — закричал он стоявшему неподалёку высокому осанистому лысова тому генерал-полковнику с кагэбэшными петлицами — чин — почти немыслимый, равный по советской табели о рангах, вероятно, армейскому маршалу. — Иди сюда!»

Так я рукопожался с Филиппом Денисовичем Бобковым, первым заместителем Председателя КГБ СССР, грозой диссидентов и прочих интеллигентов. Мелентьев, приземистый, с широким щекастым лицом, восточными глазками под стёклами очков, возбуждённо повторил: «Филипп, “Урал” напечатал “Дар” с пасквилем на Чернышевского, этого даже эмигрантские издатели себе не позволили. Надо вдарить! Сергей, вы у себя вдарьте в “Волге”».

Всемогущий Филипп молча курил, глядя тяжёлым взглядом выпуклых светлых глаз.

А на днях в ТВ-передаче «Апокриф» Виктора Ерофеева я услышал, как В. Бондаренко назвал главу о Чернышевском лучшим, что написано в XX веке о русской интеллигенции. Юрий Мелентьев — покровитель «Русской партии» — его не одобрил бы.

Мыслимо ли вообразить, что в наши дни Шукшин был бы «нашим современником», а Высоцкий либералом?!

Богатые помещики, соседи Гурмыжской, отлично зная степень негодяйства юного её фаворита Буланова, рассуждают: «— А вот мы жаловались, что людей-то нет. Для новых учреждений нужны новые люди, а их нет. Вот они!

— Что ж, пожалуй; пусть служит, мы неразборчивы…» (Островский А. Н. Лес).

По ГТРК «Саратов» репортаж о том, что мэрия приобрела 10 новых пылеуборочных машин, «журналисты ознакомились с их устройством», выступил мэр, и т. д. Да возможно ли такое — не говорю в Швейцарии или Канаде или даже Польше, нет, спрашиваю, в Гватемале или Конго журналистов собирают, чтобы продемонстрировать чудо техники XXI века — пылеуборочные машины?!

А пресловутые «подарки»? Почему первыми лицами с помпой перед телекамерами проделывается то, что должно передаваться в рутинном рабочем порядке рядовыми чиновниками?

Но всего позорнее визиты высоких чиновников и депутатов в детские дома, в том числе и для инвалидов, где после вручения детям компьютера или телевизора, купленных за счёт налогоплательщика — за наш с вами счёт, визитёры опасливо усаживаются на ненадёжные детские стульчики, а благодарные дети поют и пляшут пред умильными взглядами бесстыдников и бесстыдниц.

Ермолов, живущий на покое в Орле, «не принимает одних только городских чиновников, а что всякому другому доступ свободен» (Пушкин. Путешествие в Арзрум).

В советском кино действие крайне редко действие происходило в конкретном городе, за исключением Москвы, Ленинграда, ну, ещё довольно редко Одессы и Киева.

Были одновременно два фильма, снятых в правда, не названном — Горьком в конце 50-х годов: «Екатерина Воронина» и «Евдокия». В первом показаны парадные улицы и порт, во втором некая деревянная окраина, надо полагать Кунавино. А недавно блестяще использовал долгие планы Нижнего Новгорода Алексей Балабанов в «Жмурках». Этот режиссёр обладает редким урбанистическим вкусом. Он показал «декадентский» Питер в ленте «Про уродов и людей». И угрюмый, но не как много раз бывшая декорация к Пушкину, Гоголю или Достоевскому, а живой, трамвайный Питер в «Брате».

В нашем Саратове на моей памяти снималось немного фильмов. Первая экранизация романов К. Федина «Первые радости» и «Необыкновенное лето» в 1956–1957 годах Владимиром Басовым, ещё один из первых и фильмов Петра Тодоровского «Верность», где, впрочем, самого города почти не видно.

К чему это я? К тому, что я, провинциал, жалею, что не запечатлевались, или почти не запечатлевались, или снимались безымянно Воронеж и Астрахань, Самара и Тула, Ярославль и Ростов-на-Дону.

Говоря о незапечатленности, я имею в виду не только утерянный архитектурный облик губернских центров, но ещё образ и ритм их жизни, облик горожан и прочая. Правда, существует до их пор практически не востребованная местная кинодокументалистика. Дело в том, что долгое время существовали зональные студии кинохроники. В Саратове — с 1931 года. Помимо документальных и так называемых заказных фильмов (а изредка и игровых) студия снимала киножурнал «Нижнее Поволжье», на закате советской власти бездарно переименованный в «Волжские огни». В зону нашей киностудии входили Астраханская, Сталинградская, Саратовская. Пензенская и Ульяновская области и Калмыцкая АССР. Вообразить только, сколько и чего не наснимали местные киношники за 70 лет!