Дмитрий Старков - Жанр исторической робинзонады - эволюция образов прошлого, настоящего и будущего в период 2007-2012 гг.

В дальнейшем способ переноса во времени и его особенности многократно используются в тексте с самыми разными целями, отчего способ постепенно перестает восприниматься читателем как сверхъестественный и становится неотъемлемой частью изображаемых автором событий.

Не менее сверхъестественен способ переноса в прошлое героя романа «Сектант» К. Костинова. Способ этот не претендует даже на отдаленное сходство с какой-либо наукой. При посещении провинциального краеведческого музея герой пытается украсть некий предмет непонятного назначения, вследствие чего и происходит перенос в прошлое. Перенос этот для героя неожиданен и нежелателен, однако необратим: в отличие от героя А. Величко, Сергей Вышинский не может вернуться в настоящее по своей воле. На протяжении романа автор никак не объясняет механизм переноса и, более того, делает специальную оговорку:

«Нас могут спросить о том, что же за таинственный предмет нашел Сергей, и почему предмет заставил его исчезнуть, хотя несомненно до Сергея артефакт крутили и рассматривали не один десяток человек.

Вопрос резонный. Но ответить мы на него не можем.

Мы ответим на другой вопрос, который пришел бы в голову не каждому: только ли Сергею предназначено было воспользоваться артефактом и исчезнуть или же такая участь постигла бы любого. Не избран ли он судьбой, пророчеством или же чемто подобным? На этот вопрос мы ответим иносказательно: по старому гнилому мосту могут пройти сто человек, а сто первый упадет в пропасть. Не потому, что он — избранный. А потому, что не повезло. Не надо ходить по гнилым мостам. Точно так же, как не надо трогать предметы, чье предназначение вам неизвестно». [23, с. 20]

На наш взгляд, этот вопрос и не нуждается в дальнейшем разъяснении в рамках текста. Вместе с этим процитированная оговорка служит для того, чтобы еще раз подчеркнуть аморфность и безынициативность главного героя, придает его характеру завершенный вид. Кроме этого, она показывает намеренное дистанцирование автора от своего героя (как явствует из вышеизложенного, присутствие автора, и тем более намеренное дистанцирование его от героя нетипично для робинзонады вообще), но этот момент мы рассмотрим детальнее в следующем подразделе.

Точка зрения главного героя цикла «Отрок» как воплощения автора и выразителя его идей и взглядов, узнаваемых и разделяемых массовым читателем, отличается характерной для массовой литературы простотой. Лейтмотивом, прослеживающимся на протяжении всего цикла, становится девиз: «Делай, что должен, и будь то, что будет», которым герой описывает мотивацию многих действий людей прошлого и которым руководствуется при принятии какого-либо решения.

«Юлька… не заходила во двор, покричала издали, значит уже побывала около больных, боялась заразить. Господи, если Ты и вправду есть, помоги ей, не дай умереть… Откуда такие мысли, сэр? Вам всего тринадцать лет! Мне пятьдесят с лишним, и я ничем и никому не могу помочь. Даже если бы ТАМ я был врачом, неизвестно: помогли бы мне мои знания или нет, а вот ей, действительно, еще нет двенадцати, и она, вместе с матерью, будет ходить от одного инфекционного больного к другому и даже не подумает смыться из села, чтоб спастись. И никакой клятвы Гиппократа, никаких наград или привилегий. Делай, что должен, и будет то, что будет [выделено мной. — Д. С.] . Вот на таких Юльках Держава больше тысячи лет и продержалась, а потом пришли борцы за „общечеловеческие ценности“, мать их всех!» [16. С. 112]

Характерно, что своим долгом герой считает повышение своего благосостояния и общественного положения, но при этом несет ответственность за структуры, которые служат этой цели — свою семью, друзей, а позже и подчиненных. Это позиция рачительного хозяина и мудрого руководителя, понимающего, что его зависимость от хозяйства и подчиненных, как минимум, не меньше обратной. (В связи с этим нельзя не вспомнить определения, данные роману Д. Дефо «Робинзон Крузо» А. Елистратовой: «классическая идиллия свободного предпринимательства», «беллетристическое переложение локковской теории общественного договора».) Ответственность героя не распространяется далее структур, служащих его целям — в этом отличие современной исторической робинзонады от исторической робинзонады советского периода, герои которой зачастую чувствовали себя в ответе за всю страну, в прошлом которой оказывались, а то и за все человечество. Герой же Е. Красницкого совершенно определенно оговаривает границы своей ответственности в беседе с дедом: «Знаешь, был у франков такой человек Антуан де Сент-Экзюпери. Философ и воин, погиб на войне. Так вот он в одной своей книге написал: „Мы в ответе за тех, кого приручили“» . [18. С. 317]. Эта цитата из А. Де Сент-Экзюпери и упоминавшийся выше девиз «Делай, что должен, и будь что будет», известный по трудам Марка Аврелия, настолько достаточны для создания образа положительного героя, что не могли не войти в массовую литературу как популярный штамп. Совокупность этих цитат, по сути, и мотивирует и оправдывает любые действия героя без какого-либо ущерба для положительности его образа. Простота и узнаваемость мотивов и философии героя значительно облегчает самоотождествление массового читателя с ним.