Эммануил Райс - «Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...» - Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978)

Прошу Вас не обижаться за мое долгое молчание и надеюсь отныне впредь быть аккуратнее.

Сердечный привет Лидии Ивановне.

Искренне дружески Ваш Э. Райс

Париж 29-IV-67

Дорогой Владимир Федорович.

От всего сердца благодарю Вас за «Вторую книгу» Чурилина. Она мне кажется интереснее первой, более сгущенной, словесно более требовательной, более смелой.

Если хотите — более «экспериментальной». В глазах многих, это, м. б., недостаток, и возможно даже, что эта книжка была промежуточным звеном к чему-то третьему, чего мы так и не удостоились увидеть.

Но именно ее лаконичность и сосредоточенность кажутся мне, в некотором смысле, достижением, независимо от того, куда все это привело бы в дальнейшем, при нормальных условиях.

Любопытно также, что путь, которым он идет в этой книжке, странно близок к футуристам. Чурилин ведь был скорее человеком лагеря Клюева и Ганина, скорее, чем, напр<���имер>, Крученыха. Но как сильная личность, он соединял в себе разные возможности, поверх школ и группировок, и шел, вероятно, к синтезу «крестьян» с футуристами, через своеобразное использование зауми.

Рядом с этим «Весна после смерти», при всей своей душевной и словесной напряженности, кажется ближе к прозе, к «разговору», если хотите, к болтовне, поскольку такое уничижительное выражение применимо к такому яркому и сильному человеку, как Чурилин.

«Вторая книга» — уход в дебри из жилого места, в направлении к невозможному. А для поэзии это — единственное направление, которым стоит идти.

В связи с этим обращаю Ваше внимание на весьма, мне кажется, ценную публикацию: А.К. Тарасенков — Русские поэты XX века. Москва. Сов<���етский> пис<���атель> 1966. Оказывается, что это ортодоксальнейшее пресмыкающееся, один из официальных надсмотрщиков над поэзией, был ее настоящим любимцем, ценителем и радетелем, вроде (осмелюсь даже их сравнить!) Ивана Розанова [204].

Вероятно, если все будет обстоять благополучно, в ближайшие годы мы будем иметь еще немало подобных сюрпризов из СССР, когда там будто проясняется.

Так вот теперь, когда он умер, выпустили они там составленную им библиографию его же собственной, им самим в течение всей его жизни собранной библиотеки русской поэзии XX века.

Любопытно то, что умер он в 1956 году, а библиография эта вышла только теперь. Дай полна ли она?.. [205]

Но, так или иначе, ценность ее для такого человека, как, напр<���имер>, Вы, неисчерпаема и не поддается учету. В книге около 500 стр. И на каждой из них свыше 30 заглавий.

Конечно, большинство из них — скучнейшая и никчемнейшая соцреалистическая халтура. Да и за истекшие со смерти Тарасенкова 10 лет немало вышло нового, что сильно меняет картину, вырисовывающую<���ся> в его книге, но все-таки в ней, по крайней мере для меня, нашлась такая уйма захватывающе интересных и совершенно новых сведений, что, попади, напр<���имер>, мы теперь в Москву, кажись, жизни бы не хватило, чтобы их исчерпать полностью.

Конечно, бесчисленных указанных в этой книге поэтов я и во сне не видал, всех этих Абрамовых и Аврущенок и Агатовых (имена взяты наугад на первых только двух страницах). А ведь и среди них, несомненно, есть и интересные, а м. б., и сущие откровения.

Но вот, все-таки, приведу Вам хоть несколько примеров: Ф. Богородский — Даешь! (Со статьями В. Каменского, Хлебникова и т. д.)

К. Вагинов — Опыты соединения слов посредством ритма. 1931 г. и еще 2 сборника: 1921 и 1926 гг.

Павел Васильев — Путь на Семиге 1932 г.

А. Введенский (обереут) — Стихи 1940 г. и целый ряд сборников для детей (только ли для детей?)

Ю. Владимиров (тоже обереут) — Оркестр 1929, Чудаки 1930 и еще ряд других.

М. Волошин — Чайка и Саломея (Стихотворения). Киев 1909 г.

Ганин — целых 12 заглавий с точными данными места, года и издательства, среди которых 9 мне до сих пор не известных (даже по заглавию). Что же говорить о самом тексте!

Иван Грузинов — был интересный такой имажинист, близкий к Сергею Боброву, но до сих пор известный мне только по периодике. Оказывается, что у него было целых шесть сборников между 1915 и 1926 гг.

Знаете ли Вы о существовании сборника стихов Георгия Иванова под заглавием «Лампада», вышедшего в Праге в 1922 г.? [206]— в этой библиографии попадаются сведения и о зарубежных изданиях!

Кирсанов — Заветное слово Фомы Смыслова — чудеснейший раешник, несмотря на «целеустремленность», оказывается, вышел в 1942 году на 104 страницах!

А. Крученых — Ирониада, Рубиниада, Календарь и целый ряд других изданий конца 20-х годов в Тифлисе.