Эйдан Чамберс - Расскажи. Читаем, думаем, обсуждаем

Вот как это описывает Себастьян Рен, специалист по механизмам чтения:

«Пока вы читаете этот текст, у вас активно работает затылочная доля коры головного мозга. Она создает визуальный план восприятия слов, букв, их очертаний. Лобная доля коры головного мозга обрабатывает значения слов, выражений, изображений, и она же сопоставляет то, что вы читаете, с тем, что вам уже известно. Ваши височные доли (с левой стороны, если вы правша) тоже сейчас задействованы, они обрабатывают все звуки, связанные с чтением, — то есть даже если вы читаете про себя, мозговые центры, отвечающие за слух, обрабатывают звуки речи, словно вы слышите сейчас чью-то речь. Получая информацию, мозг очень ловко структурирует процесс. Сложная задача — чтение текста — разбивается на простые, а их в свою очередь принимают на себя те области мозга, которые за них отвечают».

В заключение Рен предупреждает:

«Нейрофизиология — наука относительно молодая, и самые передовые исследователи в этой области пока не знают всех подробностей мозговых процессов, о которых в этой очень короткой статье идет речь. Уже говорилось о том, мы знаем о работе человеческого мозга намного меньше, чем о далеких звездах и галактиках Вселенной. Да, мы уже кое-что знаем, но вопросов гораздо больше, чем ответов. Вот почему к заявлениям о программах обучения чтению „на основе принципов работы мозга“ следует относиться с осторожностью» [11] Постоянный адрес статьи на английском языке на сайте www.sedl.org. .

Помня о здравом предупреждении ученого, будем иметь в виду следующее.

• Чтение вслух необходимо, даже если у человека есть возможность читать про себя, поскольку область мозга, отвечающая за слух, работает в полную мощность, как и две других. Но она может это делать только в том случае, если ей знакомы звуки новых слов, фраз, текста. Вот почему про себя вам будет легче читать тот текст, который вы уже слышали.

• Чтение зависит от того, что уже было прочитано. Значит, чем разнообразнее состав слов, выражений и текстов, хранящихся в архиве мозга, тем эффективней усваивается значение нового текста. Чем больше ссылок в вашем банке памяти, тем вы богаче и тем лучше вы готовы к чтению новых книг.

Марианна Вулф, нейропсихолог и специалист по дислексии, в книге «Пруст и Кальмар: история и наука о Читающем Мозге» [12] Wolf М. Proust and the Squid: The Story and Science of the Reading Brain. Harper, 2007. (самая лучшая по этой теме книга, на мой взгляд), утверждает:

«Поскольку гена чтения не существует и нам приходится соединять новые визуально-речевые структуры с уже известными, чтобы научиться чтению, то каждый ребенок, учась читать, проделывает титаническую работу. Ученый-когнитивист Стивен Пинкер подобрал очень яркий образ: „Ребенок, как маленький приемник, воспринимает в эфире только звук, а печатный текст можно только раз за разом терпеливо и аккуратно вкручивать в этот приемник“. Чтобы привыкнуть к искусственному процессу чтения, мозгу ребенка необходимо постоянно ставить новые задачи. Эти задачи помогут „докрутить приемник“ и приучить его мозг читать».

Дальше Вулф рассказывает о трех исследованиях, чьи авторы пришли к неутешительным выводам по поводу того, чего лишены дети в бедных семьях. В первом случае

«ученые Тодд Ризли и Бетти Харт проводили исследование в одном из районов Калифорнии и нарисовали довольно печальную картину. К пяти годам жизни некоторые дети из бедной языковой среды услышали на 32 миллиона меньше слов в свой адрес, чем их ровесники из среднего класса. „Словесная нищета“, по выражению вице-президента Международной ассоциации по проблемам дислексии Луизы Кук Моутс, напрямую зависит от того, что ребенок слышит. В ходе другого эксперимента ученые выясняли, сколько слов дети из разных семей произносят к трем годам. Дети из бедных семей употребляли в два раза меньше слов, чем их одногодки из благополучных семей».

Получается, что на входе, то и на выходе.

Далее Вулф пишет о результатах еще одного исследования, посвященного доступности книг.

«Ученые сравнивали три района Лос-Анджелеса на предмет доступности книг. Разница между этими районами оказалась огромной. В бедном районе книг в домах не было вообще, ни одной. В районе с доходами ниже или чуть выше среднего в домах было примерно по три книги. А в самом обеспеченном районе в домашних библиотеках насчитывалось около 200 книг. […] Нехватка литературы катастрофически сказывается на словарном запасе и познаниях о мире, которые должны быть у детей в раннем возрасте».