Альфи Кон - Наказание наградой. Что не так со школьными оценками, системами мотивации, похвалой и прочими взятками

Этот план был хитер и элегантен. Старик начал поощрять детей за то, что они раньше делали по доброй воле, просто потому что им нравилось, и они осознали, что теперь обижают старика, чтобы получить деньги. А когда вознаграждение перестало их устраивать, интерес пропал. Но в этом и была задумка: с помощью денег старик рассчитывал погасить их внутреннюю мотивацию. И ведь многие из нас – добрые родители, учителя, руководители – делают то же в отношении тех, кому предлагают поощрение: убивают реальный интерес к той самой деятельности, продолжения которой хотят добиться.

Один из самых ярких экспериментов, подтверждающих этот вывод, был проведен исследователями, изучавшими даже не влияние поощрений, а пищевые предпочтения. Линн Липпс Берч с коллегами из университета Иллинойса собрала группу детей и предложила им выпить кефир – напиток, который они раньше не пробовали [203]. Детей разделили на три группы: одним просто дали стакан кефира, других похвалили («Вот молодец, все выпил!»), третьим обещали билеты в кино, если они выпьют то, что им дали.

В какой группе оказалось больше всего детей, которые выпили кефир? Скиннер, разумеется, предположил бы, что активнее всего были те, кому предлагали вербальное или материальное поощрение. Был бы он прав? Каждый раз, когда я задаю этот вопрос тем, кому только что рассказывал о негативном влиянии поощрений, большинство из моих собеседников решает, что вывод Скиннера должен быть ошибочным: зачем я стал бы рассказывать об этом эксперименте, если не для демонстрации несостоятельности бихевиоризма? Но на самом деле Скиннер все же был бы прав. Если поощрение достаточно привлекательно, люди пойдут практически на все, чтобы его получить. И почему бы не выпить кефир, если за это дадут билеты в кино?

Но Берч было не очень важно, кто выпьет больше кефира в момент, когда были предложены поощрения. Ей хотелось выяснить, как награды повлияют на предпочтения детей в долгосрочной перспективе. И она увидела, что те, кому за выпитый кефир никакой награды не дали, с тем же удовольствием пили его и через неделю. Те же, кто получил билеты или кого просто похвалили (это особенно удивило Берч), теперь считали кефир не особенно вкусным [204].

Мало кому важно, что именно дети думают о кефире, разве что владельцам молочных ферм. Главный вывод эксперимента заключается, конечно, в том, что поощрения одинаково убивают интерес и к сочинению текстов, и к финансовому анализу, подавляют стремление проявлять щедрость или какие-то другие положительные порывы. Негативное влияние настолько сильно, что его можно использовать именно для того, чтобы подавить интерес человека к чему-либо. Недавно мне рассказали об одной учительнице воскресной школы, которая раздавала конфеты, когда ее ученикам удавалось прочесть отрывок из Библии по памяти. И я подумал, что, если учесть долгосрочный эффект от применения поощрения, именно это и должен был бы делать истинный противник религиозного воспитания.

Все эти бесконечные кампании по стимулированию интереса к чтению, которые ведутся в начальных школах, подтверждают, что большинство родителей и учителей прочно застряли в плену идей Скиннера. На примере этих кампаний можно рассуждать и о последствиях применения внешней мотивации в более широком контексте. Отвечая на вопрос о вероятных результатах популярной программы «Угощение за чтение», организованной Pizza Hut, психолог Джон Николс, занимающийся вопросами образования, ответил, что, скорее всего, на выходе мы увидим «много толстых детей, которые не любят читать» [205]. И в этом всего лишь доля шутки.

Прочтите выдержку из недавней статьи в USA Today:

«Приближались школьные каникулы, и одна из жительниц Филадельфии начала беспокоиться, что в течение трех ближайших месяцев ее девятилетний сын совсем не будет читать.

“Он не научился любить книги, – объясняет Кристина Лонг, – и читает, только когда этого требуют”.

Через некоторое время Грег узнал, что если запишется на лето в библиотеку, то за каждую прочитанную книгу сможет получать карточки с фотографиями бейсболистов и другие замечательные призы. Через два дня заядлый любитель бейсбола взял в библиотеке шесть книг. “Понимаете, почему я это делаю? – говорит Грег. – Так я наберу миллион бейсбольных карточек!”» [206]

Далее в статье говорится, что подобные программы действуют по всей стране, и в качестве призов за прочитанные книги детям предлагаются приглашения на вечеринки, билеты в зоопарк и разные другие приятные вещи. Предполагается, что и библиотекари, реализующие программу, и поддерживающие их родители действуют из лучших побуждений. Но если все ведут себя как мисс Лонг, то, очевидно, никто из взрослых не прислушивается к тому, что говорят им дети. Грег же откровенно признается: он делает это ради бейсбольных карточек. То есть по-прежнему читает (как сформулировала его мать), «только когда этого требуют». Разница лишь в том, что теперь читать приходится не за отметку, а за карточки. И вряд ли участники программы, в рамках которой приходится читать, чтобы получить приз, «научатся любить книги». Скорее всего, все будет ровно наоборот.