Катя Зайде - Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума [Как пережить фазу упрямства без стресса и драм] [litres]

Обычно мы улыбаемся ближним, когда счастливы или хотим выразить свою радость. Поскольку все люди, независимо от языковой и культурной принадлежности, улыбаются в счастливые моменты, то улыбка выглядит мирным и обезоруживающим жестом, что установил еще в 1970 году австрийский ученый-этолог Ирениус фон Эйбл-Эйбесфельдт [26] См. Эйбль-Айбенсфельдт . Однако иногда красивая открытая улыбка превращается в неприятную кривую ухмылку. Именно с этим столкнулся Ян (45 лет) при общении со своим сыном:

«У меня был тяжелый день на работе, а дома нужно было сделать кучу дел. Приведя своего сына Мика из детского сада, я разрешил ему заняться своими делами, чтобы я смог быстро приготовить ужин. Он тут же принялся скакать на диване, хотя прекрасно знал, что это запрещено. Я несколько раз напомнил ему о правиле, но Мик продолжал прыгать. Я повысил голос и снова повторил запрет в более жесткой форме. Но вместо того чтобы прекратить, он нагло улыбался мне в ответ. Тогда я взбесился, отругал его как следует и грубо схватил за руку. Эта наглая ухмылка просто вывела меня из себя!»

Улыбка – один из самых древних жестов примирения, который призван разрядить ситуацию. Эта способность досталась нам в ходе эволюции – исследователи и сегодня могут наблюдать ее у обезьян. Когда похожие на людей приматы, такие как лемуры или макаки-резусы, показывают зубы, то это недвусмысленный и явный призыв к миру. Если во время борьбы более слабая обезьяна отступает, то, как правило, она демонстрирует сопернику широкую ухмылку, сигнализируя тем самым, что она сдается. У павианов даже есть особый ритуал примирения: они кланяются, показывают противнику зад, громко причмокивают губами и ухмыляются во весь рот. Это означает: «Прости меня, пожалуйста!» Дети, а нередко и взрослые, ведут себя точно так же. Если мы поймали ребенка за недостойным занятием или ругаем его, то он обычно ухмыляется в ответ, так как сам понимает, что совершил что-то, рассердившее его родителей. Возможно, он немного боится нашей реакции и не хочет потерять нашего расположения и любви. Как и в случае с обезьянами, ребенок показывает ухмылкой, что осознает свое подчиненное положение. К сожалению, это не означает, что он автоматически прекратит делать то, что раздражает нас.

Своим непослушанием ребенок, как правило, хочет обратить наше внимание на что-либо: например, на то, что его значимость для нас, по его ощущениям, снизилась, или на то, что ему пришлось слишком сильно напрягаться/слишком долго сдерживаться. Если это продолжается, то он и дальше будет хулиганить, пока не добьется от нас хоть какой-то реакции. По сути дела, ухмыляясь, ребенок говорит тем самым: «Мне жаль, что я рассердил тебя, но я не знаю, что мне еще сделать, чтобы ты обратил на меня внимание. Выслушай меня, пожалуйста!»

Мика из примера выше, продолжая прыгать на диване, на самом деле хотел сказать: «Папа, я скучал по тебе целый день. В детском саду мне и так пришлось самостоятельно находить себе занятие, а теперь ты и дома просишь, чтобы я делал то же самое. Мне хотелось бы провести немного времени с тобой. Оставь ужин в покое и давай поваляемся на диване». Своей ухмылкой он подтвердил, что прекрасно знает правила и намеренно нарушает их, а вот почему он это делает – сам он пока не понимает. Его обуревает непонятное чувство, на поводу у которого он идет, повинуясь инстинкту.

У его улыбки есть еще одно значение – он извиняется. Преднамеренная провокация не предусмотрена природой с точки зрения эволюционной биологии и не входит в набор поведенческих реакций детей. Нет никакого смысла в том, чтобы дети без причины протестовали против родителей и своим неприемлемым поведением злили тех, кто обеспечивает их существование и благополучие.

Поскольку важно сообщать детям о последствиях их действий, разгневанные родители могут спокойно сказать, что их ухмылка вызывает нежелательные реакции. Восклицание Яна: «Блин, я готов взорваться от гнева, когда ты меня так злишь! Мне кажется, что ты нарочно меня дразнишь. Больше всего мне хочется на тебя накричать. Я просто не могу это выдерживать спокойно!» – прояснит для Мика ситуацию и раскроет ему последствия его поведения для чувств взрослых. Если в итоге родителям удастся применить технику расслабления, после того как они сбросят напряжение, излив свой гнев, то ребенок узнает о своем поступке еще больше. Ян мог бы сказать: «Дай-ка мне передышку. Я сосчитаю до десяти, а потом смогу поговорить с тобой спокойно», а после продемонстрировать сыну приемлемую в обществе стратегию борьбы с гневом.