Джудит Ньюман - Сири с любовью. История необычной дружбы

После того как фильм закончился, Паркер, все еще голодная, захотела остановиться и перекусить. Гас почти никогда не ходил в кафе, но в этом случае у него практически не оставалось выбора. И он не мог, по своей привычке, перебирать еду. «Гас, съешь этот салат латук», – сказала Паркер. Мой сын, который в жизни не прикоснулся ни к одному овощу, за исключением авокадо (подождите, это фрукт – так что я настаиваю на том, что он никогда не прикоснулся ни к одному овощу), быстро засунул его в рот. «Видите? Он сделает все, что я скажу ему», – сказала Паркер, сияя и обнимая его рукой за шею. Гас смущенно улыбнулся и отвел взгляд в сторону. Паркер поправила ему очки.

Когда мы возвращались домой, Паркер уверенно обнимала Гаса. Мы вошли в квартиру, и «тусовка» официально началась. Вооруженная литром замороженного йогурта (приятно посмотреть на подростковый метаболизм), Паркер повела Гаса в его комнату и захлопнула за собой дверь, задержавшись на мгновение только для того, чтобы посмотреть на меня с улыбкой – с извиняющейся улыбкой? Предупреждающей? Я не знаю точно. Потом я услышала звуки фортепиано и взрывы смеха.

«Что ты тут делаешь?» – спросил меня Спенсер, с которым я делю кабинет. Я бегом пробежала три лестничных пролета до кабинета и захлопнула дверь.

«Я прячусь, – сказала я и описала ситуацию. – Но Гас же просто играл на фортепиано. Он сказал, что собирается играть музыку из «Супергероя и Злодея». Чего плохого может случиться?»

«Кроме того, что ты станешь бабушкой?» – любезно уточнил Спенсер.

Я понеслась обратно вниз. Это было смешно. Я не должна прятаться! Потом я вспомнила, что прежде Паркер уже с кем-то встречалась, с долговязым парнем, который выглядел таким же юным, как Майкл Джордан, и был крупным специалистом по боулингу. Я узнала об этом потому, что, последний раз, когда Гас с ребятами ходили в боулинг, этот парень, пока все весело катали шары, бил прямо в цель, с таким видом, словно это обычно для него. Он бросал фантастически. Я не знаю, умел ли он разговаривать, кстати. Но, какими бы ни были его проблемы, он был полностью созревшим молодым мужчиной.

Я просто представить себе не могла, что Паркер ушла от такого качка к четырнадцатилетнему, а по размеру и сложению девятилетнему мальчику. У нее, скорее всего, были какие-то ожидания. Гас был ошеломлен в высшей степени.

Но люди находят друг друга. Они находят свой уровень.

К тому моменту, как я спустилась вниз, Паркер и Гас вышли из комнаты. «Ничего, если мы с Паркер пойдем немного прогуляться, мамочка?» – спросил Гас.

Гас никогда не выходил из дома без сопровождения взрослого. Мама Паркер говорила мне, что ее дочь ходит повсюду сама, так что для нее это не проблема. Среднестатистической матери было бы непросто понять мой страх: отпустить четырнадцатилетнего парня одного. Попробуйте-ка это объяснить: вашему ребенку четырнадцать, но, как только он видит проезжающую мимо пожарную машину, он превращается в трехлетнего. Присмотрит ли за ним Паркер или я отправляю Гаса на верную смерть?

«Просто напиши мне смс, куда ты собираешься», – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал небрежно.

Гас воспринял это, мягко говоря, буквально. «Я в холле, – написал он. «Теперь мы вышли за дверь». «Мы прошли один дом». «Мы собираемся в кондитерскую». (Очевидно, пункт назначения Паркер, потому что Гас не ест конфет.) Я задержала дыхание, пока эти двое сидели в маленьком парке, прямо напротив моего дома. Я видела их из окна спальни. Гас подпрыгивал от радости. «Я вижу тебя в окне, мамочка! – написал он. – Привет! Привет!»

Некоторое время мы неистово махали друг другу руками, а потом Паркер увлекла его прочь. Они уселись на маленьком газоне и заговорили. Я так подозреваю, что они разговаривали о Русалочке и Урсуле, но – не важно; они были вместе.

Генри наблюдал, как я смотрю в окно. «О боже, Гас снаружи , а мы еще не там!» – сказал он. Потом он заметил, что Гас и Паркер держатся за руки. «О, круто, – пробормотал он. – Мой аутист-близнец официально продвинулся с девушкой дальше, чем я».

Очень странно не понимать, что знает ваш сын с аутизмом, и не знать, сколько ответственности вы должны принять на себя, чтобы он узнал основы – а также последствия – секса.

Я все еще переживаю из-за того, что он может сделать кого-то беременной, но никогда не сможет стать настоящим отцом, – возможно, именно поэтому я буду требовать доверенность на право представлять интересы пациента, чтобы я могла принять решение о вазэктомии, после того как ему исполнится восемнадцать.