Давид Серван-Шрейбер - Антирак. Новый образ жизни

Желая использовать эти данные в лечении Жаклин, доктор Буйе понимал, что его совет поразит пациентку. Он также знал, что некоторые из его коллег не до конца верили в значение физической активности. Но научные данные все же казались Буйе убедительными.

— Жаклин, — сказал он, — возможно, будет немного тяжело, но одновременно с химиотерапией вам нужно заниматься физическими упражнениями.

Он рекомендовал клуб карате, который специализировался на работе с раковыми пациентами [65]. Эта идея показалась Жаклин странной. В прошлом она делала гимнастику, но никогда не могла бы представить себя упражняющейся в боевых искусствах. Кроме того, она не очень-то хотела заниматься в группе, составленной исключительно из больных раком людей. По правде говоря, это было последнее, чему она хотела бы посвятить свое свободное время.

Приехав в школу, Жаклин была поражена. Красивые молодые люди в белых кимоно приветствовали ее улыбкой. Многим из них, как ей казалось, едва ли исполнилось сорок. Кроме одной женщины, чья лысая голова выдавала воздействие химиотерапии, ничто не указывало на то, что все эти люди больны.

Прежде чем начать физические упражнения, все участники группы в соответствии с ритуалом встали на колени, лицом к сэнсэю, учителю. Затем, повторяя за ним, они сделали поклон, выказывая уважение к присутствующим и... к своему собственному телу. Они, казалось, обращались к своей жизненной силе. Во всяком случае, Жаклин подумала именно об этом.

Она была тронута, ощутив спокойную решимость этих людей, перенесших те же страдания, что и она, но хотевших бороться, как и она, и которые были полны надежды, как и она. В это мгновение она точно знала, что поступила правильно, приехав сюда.

Поднявшись, молодой сэнсэй — в недавнем прошлом чемпион Европы — мягко обратил внимание Жаклин на то, что она стоит, упершись взглядом в пол.

Жаклин взглянула на себя в зеркало. Две операции, безусловно, сказались на ее внешности не лучшим образом. «Маленькая старушка...» — подумала она. Она чувствовала, что и внутренне постарела. Но мастер улыбался ей ободряюще, и Жаклин воспрянула духом.

Сэнсэй показал ей некоторые движения. Она наблюдала за тем, как он двигается — сначала медленно, затем максимально быстро. Движения были интенсивными, и сэнсэй сопровождал их традиционным криком «ха», исходящим из глубин его тела.

Жаклин пожала плечами. Нет, это не для нее... Она никогда не дралась и была нерешительным человеком, ей трудно было сказать «нет» семье или друзьям, которые пользовались этим. Она явно не была каратисткой.

Но тут она вспомнила, что говорил ей доктор Буйе:

— Вот увидите, это потрясающе!

Поскольку до сих пор он во всем оказывался прав, она решила мобилизовать свое тело и нанести воображаемый удар. Из ее груди вырвался еле слышный, робкий возглас. Это стало для нее гигантским шагом вперед.

К концу первой тренировки пот лил с нее ручьями. Она управляла своим телом так, как и представить не могла. Она молотила воздух руками и ногами. Она кричала. И она ощущала свою... силу. Жаклин была поражена тем, что произошло, той энергии, которую она обнаружила глубоко в себе, энергии, о существовании которой она и не подозревала. Благодаря этой изнурительной тренировке она воспрянула духом.

На протяжении шести циклов химиотерапии Жаклин посещала занятия дважды в неделю. Было бы неправильным умолчать о том, что она все-таки думала о смерти. По пути в клуб, когда она ехала в метро, ее часто тошнило. Иногда ей было тяжело стоять прямо. В такие минуты она спрашивала себя, удастся ли справиться с этим. Но Жаклин не сдавалась. Сегодня она понимает, что сохранять мужество ей помогали друзья, которых она обрела в клубе. Когда ее одолевали сомнения, она смотрела на этих людей — также придавленных болезнью, но все же активных, — и это напоминало, что она еще жива, что она не хуже их, что она тоже может. Движения ее тела, вскрики из глубины ее существа постепенно восстановили ее физическую силу. На занятиях она чувствовала, что снова и снова борется со своими врагами — теми невидимыми врагами, которые пытались украсть ее жизнь. И после окончания тренировок она чувствовала себя менее уставшей, чем в начале.

Многие пациенты вспоминают крайнюю усталость на определенных этапах курса химиотерапии. У меня самого живы воспоминания, как в течение двух недель я едва доползал до кровати после инъекции химикатов, лечащих и отравляющих одновременно. Бесконечная, непреходящая усталость является одной из наиболее тяжелых сторон этой болезни. Усталость, слабость иногда ощущаются в течение многих лет после завершения лечения. Не помогает ни отдых, ни сон. Все тело как будто налито свинцом.