Сергей Филонов - Сухое лечебное голодание — мифы и реальность

Услышьте свой внутренний голос

Он жил как все. Радовался успехам в бизнесе. Даже порой гордился собой, если получалось что-то лучше, чем у других. Верил в Бога, но вера эта не затрагивала глубинных пластов души. Так верят многие из нас — как бы на всякий случай. Жизнь казалось вечной, а если и обрывалась у кого-то, то уж с ним, Виктором Пылявским, ничего подобного случиться не могло.

Ему бы остановиться, прислушаться к себе, к каждой своей клетке, чтобы понять: так ли живет? в каждом из нас звучат сигналы, надо только уметь их воспринимать и им следовать, чтобы оставаться здоровым душой и телом. Но это Виктор понял позже…

Все началось с легкой боли в желудке. Первая мысль: съел что-то несвежее, пройдет. Потом боль стала повторяться все чаще и чаще. Вскоре желудок уже ничего не принимал, кроме воды и кефира. Виктор быстро терял вес. И, наконец, пошел на прием в своему приятелю, заведующему радиологическим отделением Самарской областной клинической больницы им. Калинина, врачу высшей категории Сергею Репину. Обследование еще не завершили, но диагноз он понял по взглядам медиков и однажды услышанной цифре: восемьдесят процентов. Нетрудно было догадаться, что это очаг поражения ткани, и в той цифре услышать приговор.

Ему предлагали сдать еще какие-то анализы, что-то проверить и перепроверить. и только тогда диагноз будет окончательным. Но он ничего больше проверять не стал, поблагодарил врачей и вышел на улицу. Заканчивалось лето, но солнце еще было жарким, а деревья — зелеными. Не хотелось верить, что пройдет какое-то время, и все это останется, а его уже не будет. А ведь прожил-то всего неполных четыре десятка лет. Может быть, прожил не лучше, но ведь и не хуже других. и добрых дел на его счету не меньше, грешил — не больше. Почему же в этом мире такая несправедливость?

Этот вопрос, наверное, встает перед каждым безнадежно больным человеком. Только ответ на него у каждого свой.

В тот день он наметил, что надо успеть сделать до конца жизни. и вскоре понял, что все равно не успеет пожить без суеты, подвести последний итог. Ведь для чего-то он родился на этот свет, для чего-то жил?

И тогда он решил уйти из дома.

Был конец лета, когда он взял Библию, спальный мешок и кусок брезента, попрощался с женой и дочерью. Сказал, чтобы не искали — вернется сам дней через сорок. Если, конечно, вернется…

С этого дня он решил поступать только по зову души, хотя этот зов звучал порой очень слабо. Но постепенно он научился понимать самого себя. Несколько дней Виктор бродил по горам в окрестностях Жигулевска и вскоре понял: его место не здесь. Всю Самарскую Луку он очень хорошо знал — много раз летал над горами и степями на своем параплане. и вот какой-то голос подсказал, что надо ехать к развалинам Муромского городка — древнему поселению волжских булгар. Здесь, среди диких яблонь, он натянул кусок брезента, расстелил спальный мешок. Невдалеке от своей стоянки нашел два родничка. Душа, кажется, успокоилась. Даже желудок, который давно уже не получал ничего, кроме воды, его не тревожил.

И потянулись дни, похожие друг на друга, без каких-либо событий во внешнем мире. Лишь иногда где-то стороной проходило стадо, слышались голоса пастухов. Пели птицы, шумел ветер, по небу проплывали облака. Но все это никак не затрагивало ни мыслей, ни чувств. Виктор был погружен в самого себя и, конечно, замечал, как меняются душа и тело. Порой эти перемены были настолько тягостны, что хотелось зарыться в землю, избавить себя от мук. Он худел и слабел с каждым днем. Кожа обвисла и слезала клочьями. Он срывал ее, катаясь по траве. Когда наступало облегчение, читал Библию — не торопясь, спешить было некуда. Открывал неведомый прежде смысл священных строк. Сверял их нравственные нормы со своим поведением. и понимал, что многое не стыкуется. и кумиры были в его жизни, хотя Библия требует: „Не сотвори…“ и гордыни хватало. А еще больше — суеты, бесконечной гонки то за деньгами, то за иными призраками нашей жизни. Бесконечное „надо, надо, надо“ возникало не по зову души — навязывалось условностями внешнего мира.

Виктор часто слышал какие-то голоса. Считает, что это были ангелы. Порой открывались фантастические картины: вот его душа рождается на белый свет. Вот еще миллионы других жаждут обрести плоть, умоляют Господа Бога даровать это великое счастье — пожить на земле…

Как же он мог роптать: „Почему я?“, когда прожил почти четыре десятка лет до того, как узнал о своей болезни.