Н. Лебедев - Арктика

Семга — морская рыба, но она идет в реку метать икру. Когда семга начинает подниматься вверх по рекам для метания икры, поперек рек ставят «заборы», заграждения из свай и кольев, к которым прислоняется плетень. Забор ставится углами: углы раскрыты к устью реки, а в самых вершинах углов оставляется отверстие, куда вставлены мережи и сети.

Подымаясь по реке семга встречает «забор», начинает отыскивать себе проход и по стенкам забора доходит до самой вершины угла и через оставленное в нем отверстие попадает в мережу.

Семгу ловят также завесками около морских берегов. Завески — это две сети, ставящиеся около берега: одна вдоль берега, а другая — поперек. К концам сети прикрепляется еще по сети вроде мешков. Когда семга на своем пути встречает сеть, она обходит ее, как и забор, и в конце концов попадает в «тайник» сети — мешок.

Все эти способы рыбной ловли устарели и мало выгодны. Все рыболовное дело на Севере нуждается в коренном перестройке и техническом усовершенствовании.

Если в Баренцовом море сейчас уже работают наши траулеры, то в Печорском районе траулеров еще нет. Там ощущается большой недостаток даже в моторных ботах. Рыбные промыслы в пределах северо-западной и северо- восточной Сибири развиты еще меньше, чем в морях советского европейского Заполярья. Только в Обской губе да в низовьях Енисея местные жители — остяки и самоеды промышляют рыбной ловлей для своего потребления. Но дальше к востоку, вплоть до Берингова пролива, можно сказать, рыбных промыслов не существует.

Между тем побережье Сибири и устья сибирских рек чрезвычайно богаты рыбой.

Мы еще плохо пользуемся рыбными богатствам и, только теперь, с социалистической реконструкцией народного хозяйства Союза, в корне изменяется и система рыбных промыслов.

Коллективизация и механизация рыбных промыслов дают основание сказать, что страна строящегося социализма полностью овладеет рыбными богатствами арктических морей.

В свою очередь рациональное рыбное хозяйство уже ставит на очередь постройку консервных заводов и холодильников, а также постройку путей сообщения для перевозки рыбы. Улов рыбы в наших северных морях государственными и кооперативными организациями достигает следующих размеров:

В 1930 г. улов разной рыбы составил 350000 центнеров. Интересно сравнить наш улов рыбы с уловом норвежцев в северных морях. Норвежцы ежегодно вылавливают, в среднем, трески свыше 300 000 центнеров, сельди до 250000 центнеров, сардин около 300000 центнеров. Ценность улова норвежцев около 100 миллионов рублей золотом. Рыбным промыслом в Норвегии занято около 100 тысяч человек. Рыболовный флот состоят из 5000 моторных судов и 10000 рыбачьих парусных лодок. Наша ближайшая задача в рыболовном промысле на севере — это догнать Норвегию. В этом направлении и идет сейчас работа. В 1931 г. увеличен наш траловый флот, а в Мурманске построен завод промысловых моторных ботов.

Тюленьим промыслом занимаются не только эскимосы, чукчи и ненцы, но для охоты на тюленей в арктические моря приезжают на специальных судах и норвежцы, англичане, а также советские промышленники.

Поморы-промышленники занимаются тюленьим промыслом с давних времен. Промысел ведется «кустарным» способом. Промышленники, объединившись в небольшие артели, отправляются по льду с лодками на поиски тюленьих «залежек». Тюлений промысел (кустарный) связан с большими опасностями. Льды могут раздавить и потопить лодку, шторм может угнать ее в открытое море. Прежде гибло много поморов на тюленьем промысле.

Но теперь кустарный способ охоты на тюленя заменяется охотой на ледоколах и моторных ботах.

Прежде, при кустарном способе охоты промышленники уходили в море на лодках месяца на два. На это время артель брала с собой и провизии. Устроившись где-нибудь на льдине, промышленники отравлялись по-двое на разведки. Это называлось идти в хоз . Хоз — это собственно мешок с провизией, который брали с собой промышленники, отправляясь на разведки зверя.

Чтобы итти в хоз, надо было быть человеком смелым. В пути часто приходилось перебираться через трещины и полыньи. Иногда нужно было переходить на лыжах по шуге , густой ледяной каше, плавающей между льдинами.

Отыскав залежку тюленей, промышленники оповещали товарищей и затем все шли на охоту. Все одевали белые балахоны или совики, чтобы не выделяться резко на льду. Приблизившись незаметно к юрову, промышленники должны были прежде всего убить «часовых», или сторожей. При всей своей пассивности, благодаря которой слово «тюлень» сделалось нарицательным, тюлени не лишены чувства некоторой общественности. Засыпая, они выделяют для охраны несколько сторожей, которые не спят и в случае опасности криком будят спящее стадо.