Маршия Бьорнеруд - Осознание времени. Прошлое и будущее Земли глазами геолога

Если вы попытаетесь найти в интернете, что такое «седьмое поколение», то получите только ссылки на компанию по производству чистящих средств Seventh Generation (принадлежащую транснациональной корпорации Unilever). Между тем концепция «седьмого поколения», сформулированная более 300 лет назад в так называемой ирокезской «конституции пяти племен» Гайанашагова («Великом обязательном законе», или «Великом законе мира») [122] Полный текст Великого закона доступен онлайн: http://www.indigenouspeople.net/iroqcon.htm (русский перевод можно прочитать на сайте Мезоамерика: http://www.mezoamerica.ru/indians/north/gayanashagowa.html ). , сегодня остается такой же провидческой и актуальной, как и в прошлом: она гласит, что лидеры должны предпринимать какие-либо действия только после того, как обдумают все их вероятные последствия для «нерожденного будущего народа… чьи лица еще скрыты под поверхностью земли». Семь — это количество поколений от прапрадедов до праправнуков, на время существования которых приходится примерно полтора века, что дольше, чем жизнь одного человека, но не за пределами человеческого опыта. С точки зрения принципа «семи поколений» современное общество — это клептократия, ворующая у своих будущих потомков. Что нужно сделать для того, чтобы современный мир избавился от своего временно́го невежества и обрел ту мудрость, которой обладали наши далекие предки?

Но почему мы должны думать о будущем? В конце концов, как гласит популярный стикер на бамперах автомобилей: «Что сделали для нас будущие поколения?» Философ Сэмюэл Шеффлер утверждает, что на самом деле они делают для нас очень многое. По его словам, если бы мы знали, что человеческая раса прекратит свое существование вскоре после нашей смерти, наше восприятие жизни было бы радикально иным: «Знание того, что мы сами и все, кого мы знаем и любим, когда-нибудь умрут, не лишает большинства из нас веры в ценность нашей повседневной деятельности. Но знание того, что за нами не придут новые поколения, сделало бы многие из этих вещей бессмысленными» [123] Scheffler, S., 2016. Death and the Afterlife . Oxford: Oxford University Press, p. 43. . Вдохновленный антиутопическим романом Филлис Дороти Джеймс «Дитя человеческое», Шеффлер считает, что наша способность жить полной жизнью зависит от убеждения, что мы занимаем «место в продолжающейся человеческой истории, в бесконечной во времени цепи жизней и поколений».

Так как же мы можем отблагодарить будущие поколения за то, что они позволяют нам не терять здравого ума и смысла жизни? Если подходить чисто экономически, мы должны инвестировать в предотвращение будущих экологических проблем при условии, что будущие выгоды намного превосходят текущие издержки, — а все до единого экономические исследования ожидаемых последствий изменения климата показывают, что любая инвестиция сегодня многократно окупится в будущем. Для этого нам нужно «всего лишь» увеличить временной горизонт принятия экономических решений с нынешних финансовых кварталов до нескольких десятилетий и больше. Несколько лет назад группа экономистов и эволюционных биологов разработала игровую модель с целью определить, какие экономические стимулы или стратегии управления могут способствовать принятию долгосрочных — ориентированных на многие поколения вперед — решений в области ресурсопользования (результаты исследования были опубликованы в заставляющей задуматься статье под названием «Сотрудничество с будущим» в журнале Nature ) [124] Hauser, O., et al., 2014. Cooperating with the future. Nature , 511, 220–223. doi:10.1038/nature13530 . Авторы обнаружили, что любой ресурс почти всегда истощается в течение одного поколения, если решения принимаются на индивидуальном уровне, обычно одним-двумя «предприимчивыми» игроками, которые изымают часть ресурса, намного превышающую ту, что другие считают справедливой или разумной. Это классический пример трагедии ресурсов общего пользования — растрачивания некоего коллективного ресурса (например, пастбища), который мог бы поддерживаться бесконечно долго при рациональном использовании, но который истощается в результате его неумеренного потребления несколькими эгоистичными игроками, движимыми личной выгодой (членами общины, которые пасут на общем пастбище слишком много овец) [125] Hardin, G., 1969. The tragedy of the commons. Science , 162, 1243–1248. .

Но модель «Межпоколенческой товарной игры» также показала, что, если каждому поколению дать возможность голосованием решать, какое количество ресурсов будет израсходовано при его жизни, а после это количество (определенное как срединное значение) распределять между всеми игроками в равных долях, тогда по крайней мере какая-то часть ресурса будет передаваться нескольким будущим поколениям. Голосование позволяет честным игрокам, которые обычно составляют большинство, навязать свою волю недобросовестному меньшинству — игрокам, которые в нерегулируемой системе могли бы покуситься на бóльшую долю общинного ресурса, — и заставить их соблюдать установленные ограничения, отвечающие наилучшим интересам всей общины. Но эта система работает только в том случае, если голосование имеет обязательную силу. Лиге ирокезских племен не потребовалось ни теории игр, ни статистического анализа, чтобы понять эту важную истину.