Клэр Липман: Дилемма папаши Дюбуа

— Хорошо, — сказал Папаша Дюбуа. — Не продавай пианино. Я вернусь.

Он прошел квартал до отделения банка, расположенного на углу.

— Мне нужно разменять сотенными и добавьте две купюры по пятьдесят долларов, — сказал он молодому Дэнни Робертсону.

Дэнни покачал головой, осторожно оглянулся и наклонился вперед:

— Послушайте, мистер Дюбуа, я знаю, что вы — честный человек, но правительство в последнее время стало очень внимательно к этим тысячам. Мы должны будем зарегистировать поступление купюры, записать серийный номер, заполнить разные формуляры и послать все это в Вашингтон. Там они снова все проверят и…

— Я бы не хотел беспокоить Вашингтон, — с достоинством сказал Дюбуа, пряча банкноту обратно в бумажник. — Правительство и так уже наняло слишком много людей, чтобы они совали нос в дела других людей.

Он порылся в карманах и выудил монету достоинством в полдоллара.

— Вы не будуте так любезны дать мне мелочи, чтобы мог позвонить?

— Конечно, мистер Дюбуа.

Он сгреб монеты с прилавка и направился к телефонным кабинкам. Взглянув автоматически на мелочь в ладони, он повернул обратно. Он терпеливо дождался, пока миссис Гилли из галантерейной лавки «Сэкономь еще» сделала вклад, долго отсчитывая мелочь, затем снова подошел к окошечку.

— Вы дали мне лишние десять центов, Дэнни, — с упреком сказал он. — Нужно быть более внимательным, а то ведь так и банк может прогореть.

— Верно! Спасибо. Если мне понадобится кто-то, чтобы иногда присматривать за деньгами, я вам позвоню.

Дюбуа задумчиво опустил монетку в щель телефонного аппарата и стал набирать номер. Фраерли был прав. Он не ожидал, что возникнет столько проблем с обменом крупной купюры. Но могло ли это обескуражить его, Жана Дюбуа? Никогда! Существовали и другие пути. Да, конечно, он был добропорядочным гражданином Соединенных Штатов, но то, что он родился в Париже, тоже кое-что значило. Он мог, как говорится, пользоваться окольными путями.

По телефону никто не отвечал. Прекрасно, он придет туда сам. Даже если он получит семьсот-восемьсот долларов за свою банкноту, он сможет достать остальную сумму, чтобы заплатить за пианино для Аннет.

Он завернул в бар «Зеленая кошка» на улице Милан.

— Где мистер Дель Мьюто? — спросил он бармена.

— Кто им интересуется?

— Жан Дюбуа. Месяц назад я печатал ему карточки и бланки меню.

— Наверху. Третья дверь, налево.

Папаша Дюбуа нашел владельца в его офисе и показал ему свой шедевр.

— Где вы это взяли, Папаша?

— Я… я нашел на улице.

Дель Мьюто пожевал сигару, торчавшую у него изо рта, посмотрел на него из-под черных густых бровей, затем снова взглянул на банкноту.

— Если бы мне кто-то другой рассказал эту сказку, я бы ему не поверил.

— Не могли бы вы помочь мне? Я отдам вам ее за семьсот пятьдесят.

— Послушайте, у меня у самого сейчас целая пачка этих банкнот, и я не могу их продать даже за символическую сумму. А учитывая, как сейчас идут дела… Хотите совет? Порвите ее.

Папаша Дюбуа был мокрый от пота, когда он покинул «Зеленую кошку». Он не мог даже отдать ее! Он мог бы спрятать банкноту, но у него не было по-настоящему безопасного места. И он не мог разорвать ее. Это было бы все равно, что разорвать картину «Мона Лиза». Что же он мог сделать?

Он вернулся на улицу Сан Чарлз. Патрульный Нортон наблюдал за транспортным движением на улице в этот полуденный час.

— Эй, мистер Дюбуа, — крикнул Нортон, — как ваша Аннет, продолжает заниматься музыкой?

— Да, и очень усердно, — солидно ответил Папаша Дюбуа. — Беда только в том, что у пианино отсутствуют две клавиши.

Патрульный Нортон энергично махнул водителю грузовика, чтобы тот проезжал.

— Она пробьется. Настоящий артист всегда будет выше таких мелочей, как две отсутствующих клавиши.

— Может быть, вы и правы, — задумчиво сказал Папаша Дюбуа. Все его мысли крутились вокруг неразрешимой проблемы. Как избавиться от этой проклятой банкноты?

На какой-то момент он даже подумал о том, чтобы выложить все патрульному Нортону. Затем ему в голову пришла гораздо более интересная мысль.

Почти бегом добравшись до полицейского участка, он подошел к сержанту Висерсу.

— Я… я думал, что это долларовая бумажка валяется в кювете, — сказал он. — А когда я поднял ее, я… я чуть не потерял сознание!

— Не удивительно, — сказал сержант Висерс, изучая тысячедолларовую банкноту. — Не каждый человек заявит в полицию о такой находке.