Игорь Плотников - АНАНАС ВЕРЫ

Мы будем рады любой помощи — если у кого-то есть холодильник, мы с радостью примем холодильник: хотя в нашем холодильнике пища преимущественно постная, нескоромная, но всё равно нам кажется, что соседство детишек с едой это не очень хорошо.

Пишите мне, если готовы помочь или у вас возникли вопросы.

Мы крестили уже более 2354 детей.

В семье умирала от почечной недостаточности кошка. Но у родителей Маши не было денег, чтобы оплатить ветеринарную клинику: им едва хватало на оплату интернета и кредитов. Маша каждый день молилась, но кошке становилось всё хуже.

Один лукавый американец, прознав об этом, предложил оплатить лечение, но с одним условием: кошку он после лечения забирает себе — мол, кошке понадобятся дорогие лекарства и условия, которых машенькина семья дать не сможет. Маша обрадовалась — ведь её кошечка будет жить — и побежала рассказывать новость папе и маме.

К удивлению Маши, папа нахмурился и молча выпорол её ремнём. Когда дочь перестала плакать, он объяснил:

— Кошка это семья. А мы, русские православные люди, членов семьи не продаём и не отдаём. Запомни это и больше никогда не иди на подобные сделки.

В тот вечер Маша много молилась в своём закутке, а наутро родители обнаружили, что у кошки выколоты глаза и ободран хвост.

— Зачем ты это сделала? — удивлённо спросили они.

— Тот американец говорил, что ему нравится её пушистый хвост и голубые глаза, — ответила Маша. — А теперь у него не будет желания её забирать, а у меня — искушения отдавать её. Ведь она наша, родная...

Отец ахнул, мать всплеснула руками — и вся семья, обнявшись, заплакала от умиления. Для девочки это стало первым серьёзным христианским решением, и по нему родители поняли: их дитя сумеет пронести этот свет православной добродетели через всю свою жизнь.

Меня как священника обвиняют: вам, мол, жертвуют, а вы ничего не жертвуете, какой от вас толк?

Мы, иереи, ещё как жертвуем. Мы жертвуем свой разум, чтобы пропустить через него толпы гниловатых старушек с такой зверской биографией и такой душой, что иногда кажется: лучше уж вкалывать на урановых рудниках, чем стоять у аналоя.

Можем ли мы, православные женщины, принять в себе пальцы гинеколога? Смириться с его неуловимо похотливым взглядом? Гинеколог это мужчина, а всякий мужчина склонен к блуду... Но и совсем уж не посещать кожно-венерологический диспансер, конечно, нельзя.

Мы требуем ввести бесплатную — за счёт средств государственного бюджета — местную анестезию при гинекологическом осмотре. Так мы не будем чувствовать в себе эти сильные, опытные пальцы — и не будем грешить развратными помыслами.

Сначала в Троице-Сергиевой Лавре мы добились благословения на анестезию малых половых губ. Затем — уже в Спасо-Никольской обители — получили благословение на большие половые губы. И буквально вчера к нашему ликованию церковный суд постановил заморозку клитора для схимомонахинь.

Закон этот, конечно, необходим. Я сам с умилением наблюдал, как девочки всё чаще натирают себя лидокаином перед плановой диспансеризацией, и несколько раз даже не смог удержаться, чтобы не помочь им.

Даже детишкам хватает духовного чутья как-то бороться, пусть и по-детски наивно, со сложившейся ситуацией. Так почему же этого инстинкта благочестия так недостаёт нам и нашему государству?

Дырочки в шкурке у кошки ровно там, где у неё глазки — но согласно теории эволюционистов все животные получились случайно.

По их мнению, в какой-то момент от некой древней ракушки, у которой, как известно, нет шкурки, родился котёнок со шкуркой. Но они упорно молчат о том, какова же вероятность того, что дырочки для глаз появились именно там, где глазки?

Подсчёт показывает, что это число порядка одной тысячной. И это только для глазок. Если вы знакомы с понятием биномиального коэффициента и умеете использовать его в комбинаторике (то есть если вы не школьник-атеист), то легко сможете посчитать вероятность того, что каждая из восьми (а для самок — девяти) дырочек шкурки случайно оказалась на своём месте.