священник Евгений Мерцалов - От Петрозаводска до Иерусалима и обратно. Путевые заметки и впечатления паломника

Как оказалось, турецкий часовой около пещеры, где родился Иисус, стоял не только для того, чтобы зримо обозначить присутствие османской власти, но и для предотвращения конфликтов между представителями разных христианских верований. Также автор с тревогой сообщал читателю, что католическая и протестантская пропаганда в Палестине с годами становится все более интенсивной, в результате чего в сети латинских «ловцов человеков» попадало немало местных арабов, которые до этого исповедовали православие.

Из внешних условий, с которыми сталкивались русские православные поклонники, приехавшие в Восточное Средиземноморье летом (в частности, в июне), наибольшее впечатление производит иссушающая жара. Упоминания о ней не очень часто встречаются на страницах дневника, но о зное сказано даже тогда, когда паломники рано утром отправлялись из Иерусалима в очередную поездку. При этом нужно учесть и то, что в подобных экстремальных условиях приходилось не сидеть на месте, а постоянно передвигаться, иногда карабкаясь по горам.

Еще одно испытание, которое ожидало любого паломника из России в Святой Земле – существенное изменение ассортимента питания. С одной стороны, в рационе паломников появлялось большое количество таких даров природы, которые они на родине либо употребляли не очень часто, либо знали понаслышке. Автор дневника перечисляет среди них оливки, виноград, лимоны, апельсины, виноград, финики, персики, абрикосы, бананы. С другой стороны, во время официальных приемов им подавали по большей части только кофе и особое угощение, называвшееся глико – варение с водой. Эта скудная трапеза резко контрастировала с обильными угощениями, устраивавшимися по торжественным случаям в среде российского духовенства.

Для русских, отправлявшихся в Палестину и в абсолютном своем большинстве являвшимися сугубо сухопутными людьми, большим испытанием становился довольно длительный переход по морю из Одессы в Яффу.

Автор дневника, будучи на борту судна, находился во вполне комфортных условиях, занимая каюту 2-го класса. Большинство же паломников – так называемые «палубники» во время путешествия помещались под открытым небом, а в непогоду вынуждены были укрываться в душном и дурно пахнущем трюме. Качка, без которой не обходится ни одно длительное морское путешествие, вызывала у паломников в лучшем случае (как у автора) страх, в худшем – морскую болезнь в самых тяжелых ее проявлениях. Также Е.А. Мерцалов ярко описывает приключения, которые пришлось испытать ему вместе со спутниками при переправе на лодке с корабля на берег при очень свежем ветре.

В русской литературе, в том числе в мемуаристике, сотню и более лет назад общим местом стали сетования по поводу скверных порядков на железных дорогах. Для этого достаточно вспомнить хотя бы хрестоматийно известный рассказ А.П. Чехова «Жалобная книга». Такой же негатив и по тому же поводу встречается в дневнике о. Евгения, причем сравнение железной дороги от Яффы до Иерусалима с отечественными «чугунками» оказалось в пользу последних. У автора сложилось стойкое впечатление, что российские вагоны 3-го и даже 4-го класса не хуже, чем ближневосточные 2-го класса.

Только отрицательные эмоции вызвал у Е.А. Мерцалова и его спутников «агрессивный маркетинг», характерный для Востока. Торговцы в Константинополе и Палестине крайне навязчиво предлагали свой товар, который русским иногда просто не был нужен. В Константинополе автор дважды сталкивался с навязчивым предложением экскурсионных услуг, один раз предлагал провести паломников по местным достопримечательностям турок, в другой раз еврей. Причем оказалось, что эти гиды были профессионально некомпетентными и не очень хорошо знали город.

Глубокое возмущение русских паломников порождало постоянное требование «бакшиша» местным населением за самые пустяковые услуги, вне зависимости от того, нужны они или нет. Самым распространенным словом, которое паломники слышали от турок и арабов, было «бакшиш» (по-русски – «на чай»). Правда, следует признать, что тот же «бакшиш» порой открывал двери, которые в противном случае оказались бы заперты для православных поклонников.

Подводя итог, следует, однако, признать, что при наличии немалого количества отрицательных впечатлений от поездки в Святую Землю, положительные все же перевешивали их. Несмотря на то, что в дневнике Е.А. Мерцалова отсутствует окончание, из общего настроя его автора следует, что совершенное им паломничество оставило в нем немалый позитивный духовный заряд на те два десятилетия, которые были отпущены ему для земной жизни.