Жозеф де Гибер - Духовность Общества Иисуса

В Испании, после окончательного изгнания мавров, начинается подготовка духовного мистического расцвета второй половины XVI в. Если в путанном и пестром движении алумбрадос обнаруживаются опасные склонности к иллюминизму и лжемистицизму, то труды таких авторов, как Франсиско де Осуна (†1540), Ларедо (†1540) и Альфонсо де Мадрид, окажутся достойными того, чтобы направлять первые шаги св. Терезы на стезях созерцания, одним из учителей которого ей предстояло стать. Среди доминиканцев, в то время как некоторые из них вдохновляются идеями Савонаролы, а Кано готовится адаптировать «Победу над собой» Баттиста Кариони из Кремы, другие, чьи тенденции найдут наиболее точное свое выражение в сочинениях Луиса де Гренады, поощряют широкую практику молитвы… [9] См., в особенности, Fidèle de Ros, François d'Osuna. Paris, 1937, и серию статей P. V. Beltran de Heredia, Las corrientes de espiritualidad dominicana entre los dominicos de Castilla en la primera mitad del siglo XVI, Ciencia tomista, 1939 ff., и в виде отдельного издания, Salamanca, 1941.

Наконец, еще одним могучим течением духовной жизни в ту эпоху становится течение христианских гуманистов, таких как Эразм (†1536), Лефевр д'Этапль (†1536), Луис Вивес (†1540), течение очень смешанное, не лишенное близости и сочувствия к протестантской Реформации, неумеренное и несправедливое в своей резкой критике официального благочестия и науки, обрядов и внешних дел веры и покаяния, но искренне стремящееся к более глубокому и личному переживанию христианской веры, более тесному контакту со Священным Писанием, с Отцами и другими великими духовными источниками. Как в Испании, так и в Париже, как в Голландии, так и в Италии Игнатий и его товарищи будут соприкасаться с представителями этого движения со всеми его оттенками: от полупротестантов и полуязычников до великих и подлинных христианских гуманистов, таких как Гаспар Контарини или Виттория Колонна [10] См., среди прочего, P. Imbart de la Tour, Les Origines de la Réforme, t. II, III, Paris, 1909,1914. .

Таковы в самых общих чертах магистральные линии того богатого и подвижного целого, из недр которого возникнет духовность Общества Иисуса, следуя одним его тенденциям, сопротивляясь другим, во многом вдохновляясь, например, набожностью, одновременно эмоциональной и методичной, Devotio moderna, но сдержанно принимая энтузиазм испанских религиозных кругов в отношении длительной молитвы.

Наряду с этой подлинно христианской духовной жизнью можно было бы описать здесь и враждебные ей силы неоязычества с его нравственной беспорядочностью и интеллектуальным вольнодумством, протестантской псевдореформы с ее анархией, падение нравов среди служителей Церкви, но я не буду заново воспроизводить здесь эту печальную картину, столь часто изображаемую другими. Достаточно будет вспомнить, сколь огромное влияние оказала неизбежная и непрестанная борьба с этими силами на духовность, рожденную в самый острый миг этой борьбы.

Чтобы хорошо понять духовную школу, необходимо прежде всего рассмотреть тот благодатный опыт, который послужил ей отправной точкой и основанием. Поэтому всякому, кто хочет познакомиться с духовностью Общества Иисуса, необходимо в первую очередь отдельно изучить духовный опыт св. Игнатия. В сущности, эквивалентность двух терминов – духовность св. Игнатия и духовность иезуитов – ставилась под вопрос, ибо первый был великим мистиком, принадлежавшим к самому чистому течению католической духовной традиции, а вторые, несмотря на примечательные и относительно многочисленные исключения, по причине своего аскетизма в целом держались на обочине этого течения [11] Этот термин «аскетизм» сразу говорит нам о том, что речь идет о явлении, которое А. Бремон (Н. Bremond) назвал «кризисом Упражнений св. Игнатия», и о противоречии между учением отца и учением сынов, порожденном, по его мнению, ложным истолкованием этих Упражнений: сыны пытались найти завершенную форму молитвенной жизни там, где св. Игнатий хотел описать лишь метод аскезы. См., в частности, статьи А. Бремона в Revue des sciences religieuses, VII (Strasbourg, 1927), p. 226–261; 402–428; 579–599; Ascése ou priére? Notes sur la crise des Exercices de S. Ignace, воспроизведенные также в издании Introsuction à la philosophie de la priere, Paris, 1929, и в Vie Spir., XX (avril 1929), Suppl, p. 1–48; 73–112; 147–191; cf. (avril 1930), Suppl, p. 1–28; те же взгляды отражены в томах VII–VIII его Histoire du Sentiment religieux, носящих название «Métaphysique des Saints», Paris, 1928. Ответы P. F. Cavallera на эти статьи можно найти в RAM, 9 (1928), р. 54–90 и 9 (1929), р. 302–322; a P. G. Pigard'a – в Vie Spir., XXII (févr. 1930), Suppl, p. 49–79; ср. также RAM, 10 (1929), p. 175–190, о Métaphysique des Saints. . Верно, что другие критики, напротив, считают самого основателя виновником различных изъянов, в которых упрекают духовность его сынов [12] Например, Мигель Мир (Miguel Mir) в Historia documentada de la Cotp. de Jesus, Madrid, 1913, и M. Баумгартен (M. Baumgarten) в статье о новых изданиях Конституций Zeitschr. f. Kirchengesch., 56 (1937), p. 339–423. . Но, дабы точным изложением фактов рассеять сложности и неясности, связанные с обеими точками зрения, в первой части нашей книги мы должны задаться вопросом: какова была личная духовная жизнь св. Игнатия? Каким образом осуществлял он духовную подготовку своих первых товарищей и последователей? Какое учение излагал в своих духовных сочинениях? Как только мы уточним для себя ответы на эти вопросы, мы сможем взглянуть на истоки этой личной духовности св. Игнатия и указать ее отличительные черты.