Леонид Беляев - От библейских древностей к христианским

Развитие Филистии, включая распространение многочисленных кратковременных поселений, повело к заметным переменам и в местной культуре: так, традиция расписной палестинской керамики II тысячелетия до н. э. сменилась около 1000 г. до н. э. тщательно обожженной и превосходно вылощенной по ангобу красной (иногда с чёрными полосами) посудой, хорошо представленной в Экроне, его «дочерней» Тимне и Ашдоде (в последнем – от начала X (слой X) до кон. VII в. до н. э. (слой VI). В Экроне и Тимне керамический комплекс VII в. до н. э. несколько отличается, но по типу это та же местная филистимская керамика. Правительственные и ремесленные кварталы Ашдода, Экрона и Тимны свидетельствуют также о динамичном экономическом развитии Филистии. В двух последних особенно интенсифицируется производство оливкового масла, в течение VII в. до н. э. достигшее промышленного размаха: огромные «заводы» Экрона давали тогда от 500 до 1000 тонн масла ежегодно.

По-своему интересна Тимна, стоявшая на границе между Иудеей и Филистией и на протяжении первой пол. I тыс. до н. э. неоднократно переходившая из рук в руки. Это делает ее удобной для археологических наблюдений. В кон. X в. до н. э. город был разрушен (при нашествии египтян?) и не заселялся до VIII в. до н. э. Очевидно, при Осип (785–742 гг. до н. э.) Тимну отстроили как типичный иудейский город, но в том же веке филистимляне отобрали ее у иудеев. Вскоре Езекия (722–686 гг. до н. э.) завладел ею, готовясь восстать против Синаххериба, что документируется находками керамических клейм и иудейских царских печатей. Разрушенный Синаххерибом город восстановили, заново спланировали и густо застроили. Тимна, чья культура оставалась отличной от иудейской и близкой к культуре филистимского Экрона, процветала вплоть до падения при вавилонском нашествии (ок. 600 г. до н. э.).

Финикия – одно из величайших явлений древней истории – сформировалась в начале железного века на восточном побережье Средиземноморья, от горного массива Кармель на юге до сирийской границы на севере (см.: Harden 1971; Parrot Chebab Moscati 1975; Moscati 1968; Шифман 1965). Население её в основной части было автохтонно и восходило, возможно, еще к носителям культур докерамического неолита. В языковом отношении финикийцы связаны с ханаанейской ветвью западносемитского племенного массива. Не позднее IV тыс. до н. э. появились их древнейшие протогорода, а позже города-государства Сидон, Тир и Библ. Расположение в центре основных сухопутных и морских путей Восточного Средиземноморья обусловило их поразительно раннее и быстрое развитие: активные связи Библа и Египта известны в IV тыс. до н. э.; во II тыс. до н. э. можно говорить о конгломерате финикийских городов-государств, владеющих значительной сельскохозяйственной территорией на плодородных землях Приморской долины. В первой пол. Т тыс. до н. э. Финикия стала морской державой: поразительное развитие кораблестроения, ближнего и дальнего мореплавания, сопутствующие многообразие и совершенство ремесел, активность торговли обусловили абсолютное господство финикийцев на морских путях и основание колоний на побережье от Кипра до Испании и северо-западной Африки (Шифман 1965). Открытие новых земель, народов и явлений природы способствовали непрестанному расширению и обогащению мировосприятия финикийцев, созданию развитой и сложной политеистической религиозной системы. Концентрация в Финикии товаров со всех концов ойкумены стимулировала и обеспечивала быстрое внутреннее развитие системы, в том числе ее урбанизацию: города служили религиозными, административными, торговыми и производственными центрами. История Финикии и ее культуры далеко выходят за пределы рассматриваемого региона; мы ограничимся только кратким обзором финикийских памятников Палестины, где связи финикийских городов с ее внутренними частями издавна оказывали весьма значительное воздействие на обе стороны [5].

Речь пойдет прежде всего о коренной части Финикии – городах Тире, Сидоне, Библе и Арваде; о смежной с Израилем зоне между массивом гор Кармель и Рош ха-Никрой (Ахзив, Тель Кейсан, Акра, Тель Абу-Хавам); о городах узкой кармельской прибрежной долины (Шикмона, Тель Меворах, и Дор). В этих городах вскрыты очень незначительные площади, что резко сокращает возможность анализа их планировки и застройки, но отчасти это искупается богатством полученных материалов для построения керамической стратиграфии, изучения погребального обряда и инвентаря, культовой пластики, украшений и других артефактов.