Александр Дюк - Ския. Война демиургов. Теософия

Наставник побагровел, но против настоятеля не отважился ничего возразить.

– Пойдём, мальчик, со мной, – сказал настоятель и взял Айвена за руку.

Они долго шли по коридору, пока не подошли к двери, за которой был кабинет настоятеля.

Настоятель посадил Айвена на грубо сколоченный табурет. Сам же опустился в обшитое шкурами кресло. Он сидел долго молча, закрыв высокий лоб рукой. Через какое-то время он поднял на него свои чёрные пронзительные глаза.

– Значит, так, мальчик, житья здесь тебе больше не будет, я знаю Диего, он не отступится, пока не уничтожит тебя. Постоян-но заступаться за тебя я тоже не могу и не хочу. Конфликт с Диего и его бандой мне не нужен. Сегодня ночью я запру тебя в карцер рядом с выходом. Там очень холодно, но в полночь тебе откроют, дверь на поверхность будет тоже открыта. Иди на восток, под поваленным обгорелым деревом найдёшь мешок с провиантом. Оттуда иди строго на юг. Вас же обучали ориентироваться на местности?

Айвен молча кивнул.

– Так вот, путь тебе предстоит долгий – недели на три. Найдёшь. Думаю, ты всё же найдёшь огромную скалу, сложенную из огромных плит, вернее, две скалы, а между ними узкий проём. К одной из скал пристроена капелла. Так вот, вход в подземелье – через ту капеллу. Пойдёшь к настоятелю и скажешь, что у тебя было видение, что отныне ты хочешь служить Господу. Будешь готовить дрова, ухаживать за скотом, словом, что тебе прикажут. Ни слова о том, что здесь произошло, – настоятель потёр лоб, подумал и добавил: – Ах да, назовёшь себя Айвеном. Ты меня понял?

– Да, отче, – ответил Айвен. Наставник поднялся, отвёл его в карцер, закрыл тяжёлую дверь.

Добирался Айвен пять недель, но всё же он нашёл скалу с по-косившейся капеллой. Долго стучал. Ему наконец открыли. Первое помещение, куда он попал, был карцер, но после холода и голода наверху он ему показался даже уютным.

Постоянно приходил один из наставников и с пристрастием расспрашивал – откуда он взялся.

Переход из приюта в приют был довольно редким явлением. Своё прежнее имя Айвен забыл.

Была у него такая способность – забывать всё то, что таило для него опасность. Это лучший метод не выдать информацию даже под пытками.

Наконец его оставили в покое и послали вместе с другими детьми заготавливать дрова.

Вечером их посменно гнали в капеллу на богослужение. Церковь была довольно маленькой, дети сидели впритык друг к другу – так было теплее.

Настоятель, крупный высокий мужчина с раскосыми глазами, сурово глядящих из-под лохматых седых бровей, повторял всегда одну и ту же проповедь, так что дети уже наизусть знали её содер- жание. Он говорил: «Дети, не уподобляйтесь вашим телесным роди- телям – жутким грешникам и идолопоклонникам, которых настигла кара Господня. Радуйтесь, что вы попали в лоно церкви, где о вас пекутся ваши духовные отцы, и которая спасла вас от неминуемой гибели и мучений ада. Вы видели, сколько там, наверху, разрушен- ных храмов деревянным и каменным богам? Не спасли боги ваших телесных родителей от неминуемой кары Господней, сейчас они на- ходятся в Гиене огненной, и нет им никакого спасения. Амен».

Затем дети дружно пели «Амен», после чего выстраивались в очередь на исповедь.

Исповедь – это прямое приглашение к стукачеству. Потому как дети говорили не о своих грехах, а о грехах других детей. Поэтому и стукачи оставались незамеченными, потому как все были обяза- ны идти на этот обряд.

Айвен не любил исповедь. Он придумал себе короткий без-опасный текст, который наговаривал настоятелю на ушко.

Однажды, во время заготовки дров, к ним присоединилась не-большая группа наставников. Выглядели они довольно странно. То есть вид, одежда, всё было как у наставников, но глаза были какие-то мутные, с поволокой. Другие наставники учили их обращаться с топором и пилой. В ответ на указания они только мычали, в работе проявляли рвение, но были настолько неловки, что часто ранили самих себя. Дети недоумённо поглядывали на новых наставников, но спросить взрослых не решались, помня о их крутом нраве.

Потом группу новых наставников убрали, им просто дали другой участок работы, и Айвен часто слышал стук их топоров вдали.

Ночью Айвену приснился сон, как будто наставники дрались между собой на мечах, кроме того, у них были длинные копья, и они отрабатывали приёмы то с копьями, то с мечами.

Вот он проснулся. И действительно, откуда-то доносились при- глушённые гортанные крики и шум схватки. Айвен ещё хорошо помнил шум тренировки на мечах. Но зачем понадобилось настав- никам тренироваться, ведь они в совершенстве владели искусством ведения боя любым оружием? Затем раздался мерный топот сотен сапог – как будто кто-то обучал целую армию ходить строем.