Александр Карпов - Религиозная жизнь Древней Руси в IX–XI веках. Язычество, христианство, двоеверие

Другой точки зрения придерживался И. В. Киреевский, полагая, что преобразование общественной жизни не входило в «задачи» православия. Особенность «русского быта заключалась в его живом исхождении из чистого христианства», которое было глубоко усвоено в народной среде [54] Киреевский И. В. В ответ А. С. Хомякову // Русская идея. С. 64–68. . Говоря о различии просвещения в России и на Западе, Киреевский писал: «у нас образовательное начало заключалось в нашей Церкви». Россия была вся покрыта «сетью церквей, монастырей, жилищ уединенных отшельников, откуда постоянно распространялись повсюду одинаковые понятия об отношениях общественных и частных… все святые отцы греческие, не исключая самых глубоких писателей, были… изучаемы в тиши наших монастырей, этих святых зародышей несбывшихся университетов. И эти монастыри были в живом непрестанном соприкосновении с народом» [55] Там же. С. 68–71. Наблюдения Киреевского о роли монастырей в истории русской культуры подтвердили последующие исследования (см.: Кривцов Д. Ю. Значение общежительных монастырей для формирования нравственно-этических основ Великорусской нации в период образования централизованного государства: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Нижний Новгород, 1994). .

Наблюдения Киреевского получили продолжение в историософии К. С. Аксакова и Ю. Ф. Самарина, который писал: «говоря о русской народности, мы понимаем ее в неразрывной связи с православной верою, из которой вытекает вся система нравственных убеждений, правящих семейною и общественною жизнию русского человека» [56] Самарин Ю. Ф. Сочинения. М., 1877. Т. 1. С. 111. . Указывая основное направление развития русской религиозности, славянофилы не касались вопроса о преодолении языческих верований в эпоху христианизации. Но, несмотря на это, славянофильское движение, во многом смыкавшееся с официальной идеологией в поисках «самобытных начал», способствовало усилению интереса к славянскому язычеству и архаическим элементам народной культуры.

В конце 1830-х годов выходят в свет работы И. М. Снегирева и О. И. Бодянского, посвященные славяно-русской фольклорно-этнографической тематике [57] Бодянский О. И. О народной поэзии славянских племен. М., 1837; Снегирев И. М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 1837–1839. Вып. 1–4. . П. В. Киреевский, брат И. В. Киреевского, приступает к собиранию и изучению русских народных песен. Вопросами фольклористики начинает заниматься В. И. Даль [58] См.: Иванова Т. Г. Литература по русскому фольклору… С. 14–15. . В 40-е годы организуется Русское географическое общество и его Этнографическое отделение. Появляется фундаментальное исследование А. Терещенко «Быт русского народа» [59] Терещенко А. Быт русского народа. СПб., 1847–1848. Ч. 1–7. . Выходят труды М. Касторского, И. И. Срезневского, Н. Костомарова и Д. Н. Шеппинга о мифологии и «языческом богослужении» древних славян. И. Боричевский и И. П. Сахаров издают русские народные предания [60] Касторский М. Начертание славянской мифологии. СПб., 1841; Костомаров Н. Об историческом значении русской народной поэзии. Харьков, 1843; Его же. Славянская мифология: Извлечение из лекций, читанных в университете св. Владимира. Киев, 1847; Срезневский И. И. Исследования о языческом богослужении древних славян. СПб., 1848; Шеппинг Д. Мифы славянского язычества. М., 1849; Боричевский И. Повести и предания народов славянского племени. СПб., 1840–1841. Т. 1–2; Сахаров И. П. Сказания русского народа. СПб., 1841–1849. Т. 1–2. . Фольклорно-этнографические изыскания заставляли задумываться о том, почему в русской традиционной культуре вплоть до XIX столетия сохранились элементы языческих верований, несмотря на почти тысячелетнюю историю христианства в России.

Интересная гипотеза, объясняющая данное положение дел была предложена С. М. Соловьевым. Языческая религия восточных славян представлялась ему состоящей «во-первых, в поклонении стихийным божествам, во-вторых, в поклонении душам умерших, которое условливалось родовым бытом и из которого преимущественно развилась вся славянская демонология» [61] Соловьев С. М. Очерк нравов, обычаев и религии славян, преимущественно восточных, во времена языческие // Соловьев С. М. История Российская с древнейших времен. М., 1996. Книга XIX. С. 481. . «Вследствие такого родового быта, – полагал Соловьев, – у восточных славян не могло развиться общественное богослужение, не могло образоваться жреческое сословие: отсюда частию объясняется то явление, что язычество у нас, не имея ничего противопоставить христианству, так легко уступило ему общественное место; но, будучи религиею рода, семьи, дома надолго осталось здесь. Если бы у нас язычество из домашней религии успело перейти в общественную и приобрести все учреждения последней, – указывал он далее, – то, без сомнения оно гораздо долее вело бы явную борьбу с христианством, но зато, раз побежденное, оно не могло бы оставить глубоких следов; если бы христианство имело дело со жрецами, храмами и кумирами, то, низложив их, оно покончило бы борьбу; язычник, привыкший к общественному богослужению и лишенный храма и жреца, не мог бы долго оставаться язычником» [62] Там же. Мнение об отсутствии у древних славян жрецов и храмов высказывал еще в начале XIX в. митрополит московский Платон (см.: Платон (Левшин). Краткая российская церковная история. Т. 1. С. 7). .