Ольга Аверина - Капитолий – всему голова. Серия «Рим в любую погоду»

Здесь сами собой напрашиваются параллели Рима Первого с Третьим Римом – Москвой, которая стараниями торжествующих революционеров также потеряла огромное количество историко-архитектурных артефактов, почти полностью изменив свой облик.

Масоны никогда ничего не делали без определенной подоплеки, а потому возникает вопрос – чем их привлекло именно это место? В древности на вершине Капитолийского холма стоял посвященный Юпитеру храм – религиозный центр республиканского и имперского Рима, символ его могущества, величия и бессмертия. Древнеримский историк Тит Ливий (59 – 17 гг. до н.э.) в «Истории от основания Рима» передает легенду о том, что при закладке храма «…землекопы нашли человеческую голову с невредимым лицом» 13 13 Тит Ливий. История от основания Рима.// Историки античности. М.,1989. т. 2. с.111 . Эта находка была объявлена жрецами крайне благоприятным знаком – храму суждено стать оплотом державы, а Риму – главой мира. Как упоминалось ранее, от латинского слова caput (голова) сначала храм Юпитера, а затем и сам холм получили название Капитолийских.

Голова, найденная на Капитолии, могла волновать и масонов. Как известно, в их традиции существует древний культ «мертвой головы», который масоны переняли у средневековых рыцарей-тамплиеров. Черепа активно используются и в масонских обрядах, в том числе в качестве чаши. «Бедных Йориков» даже кладут в склеп к самым уважаемым членам масонских лож.

Продолжим аналогии. В Капитолийском храме особо почиталась так называемая Капитолийская триада в лице трех важнейших божеств – Юпитера, Юноны и Минервы, которых древние греки почитали под именами Зевса, Геры и Афины. Даже не вдаваясь в каббалистические выкладки масонов о трех сефиротах всего сущего, вспомним, что одной из центральных идей масонерии является знаменитая Великая триада – Свобода, Равенство и Братство. Особая роль отводилась рожденной из головы (!) Юпитера богине мудрости Минерве, почитаемой и древними римлянами и членами масонских лож, но о ней мы поговорим чуть позже. Итак, место выбрано, пора строить, на то они и масоны – в смысле каменщики…

Первый конкурс на лучший проект мемориала выиграл архитектор-француз, что посчиталось многими влиятельными итальянцами непатриотичным. В повторном конкурсе победителя выбирали уже только из числа отечественных архитекторов. В итоге победа досталась Джузеппе Саккони (кстати, не являвшемуся масоном) и в 1885 году закипела работа по сносу лачуг и дворцов, мирно соседствовавших друг с другом в этой части Рима.

Почти сразу с началом строительства появились и первые препятствия. Вместо ожидавшегося твердого слоя почвы строители наткнулись на изрезанную подземными ходами местами глинистые, местами песчаные породы. Говорили, что за три дня Саккони смог составить план укрепления карьера и работы возобновились. Во время рытья котлована были найдены не только остатки древней Сервиевой стены, но даже кости ископаемого родственника слона – мастодонта. Следует отметить, что хотя армирование карьера и привело к сильному удорожанию строительства (с 9 миллионов лир до 30 миллионов), благодаря ему в годы Второй мировой войны римлянам было обеспечено надежное и просторное бомбоубежище. Несмотря на то, что в 1943 году часть американских летчиков-католиков выступила против бомбардировки Рима, английские и американские летчики – протестанты с энтузиазмом выполняли свои боевые задачи и бомбили Вечный город.

Джузеппе Саккони не удалось завершить работу над монументом и после его смерти в 1905 году строительство возглавили сразу три архитектора – Гаэтано Кох, Манфредо Манфреди и Пио Пиачентини. Под их руководством в результате работы более чем семидесяти архитекторов, скульпторов и художников вырос значительный комплекс, раскинувшийся на пространстве в 135 метров шириной и в 130 метров длинной, уставленном большим количеством скульптурных композиций. Первое открытие еще незаконченного комплекса состоялось 4 июня 1911 года по случаю открытия Международной выставки, приуроченной к 50-летнему юбилею Рисорджименто.

За долгое время строительства менялись и художественные стили, поэтому Витториано представляет собой своеобразное ассорти из итальянского неоклассицизма, ампира и модерна, в отдельных чертах изменившее первоначальный проект Саккони. Авторы монумента так старались сказать новое слово в итальянском искусстве и передать все величие процесса объединения страны, что в итоге Витториано получился крайне перенасыщенным всевозможными аллегориями и символикой. Попробуем разобраться в этом лабиринте, двигаясь по его ступеням снизу вверх.