Максим Пулькин - Самосожжения старообрядцев (середина XVII–XIX в.)

Для первых старообрядцев пример новых российских мучеников, погибших в огне, служил образцом для подражания. В целом «побеги раскольников на окраины государства <���…> и самосожигательства, которые наэлектризовывали массу, создавали в простом народе нервное, психозное состояние» [219], что сильно способствовало суицидальным настроениям. Тем не менее, противники никоновских реформ, совершающие самосожжение, чувствовали уязвимость своих богословских теоретических построений. Поэтому, «чтобы не самим себя поджигать», они в некоторых случаях старались переложить ответственность перед Богом на штурмующую их убежище воинскую команду. Непосредственно на засов, заперев дверь, ставили зажженную свечу, а на пол наваливали соломы. При первом же толчке в дверь свеча падала, огонь вспыхивал, начинался пожар, и самосожжение совершалось [220]. Похожие свидетельства о последних секундах перед гарью неоднократно встречаются в «Истории Выговской старообрядческой пустыни» Ивана Филиппова. Так, в описании первого самосожжения в Палеостровском монастыре вся вина за внезапно разгоревшийся в церкви пожар и гибель в пламени множества людей возлагается на царские войска. Стрельба из пушек по монастырской церкви, утверждал Иван Филиппов, закономерно привела к началу огненной трагедии: «И егда начаша с пушек стреляти по церкви и пришедше ядра в церковь свещи вся срониша на пожегу» [221]. Во время второго самосожжения, по утверждению того же автора, ситуация повторилась [222]. Так самосожжение на страницах старообрядческого исторического труда легко превращалось в жестокую казнь, осуществленную царскими войсками.

Важным идейным подспорьем для умелых и радикальных старообрядцев-самосожигателей стали народные верования, видения, слухи, исторические труды старообрядческих авторов. Но на первый план в их проповеди выдвигались богословские аргументы и анализ происходящих в стране событий, которым придавалась эсхатологическая окраска. Нередко исходной точкой рассуждении самосожигателей «служила мысль о наступлении царства антихриста и близкой кончине мира» [223]. К массовым самоубийствам, как полагали старообрядцы, подталкивал приход Антихриста (с которым в разное время отождествлялся патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, император Петр I), обретение им власти и стремительные изменения в окружающем мире: «Антихрист легко узнавался через проявляемый им бунт против традиционных, своих ценностей» [224]. Это учение возникло и распространилось в первые годы существования старообрядчества. Уже участникам церковного собора 1666–1667 г. была известна проповедь старообрядцев о том, что «антихрист явился в мир и царствует» [225]. Как писал в 1683 г. современник событий патриарх Иоаким, «инии глаголют, яко уже ныне антихрист в мире, друзии же глаголют, яко уже и царствует, инии глаголют, яко вскоре имать правоверных рабов мучити» [226]. Репрессии против старообрядцев заметным образом поддерживали эсхатологические настроения. Ведь Священное Писание учит, что «состояние церкви при антихристе будет бедственное». «Против истинных чад церкви антихрист воздвигнет гонение и употребит все силы для того, чтобы всех покорить под свою власть. Но в это лютое время будут спасающиеся, и сонм избранных не оскудеет» [227]. Дальнейшие рассуждения старообрядцев и оценка ими текущей ситуации оказывались вполне логичными и предсказуемыми: они напрямую вели к «гарям». При этом «исходной точкой в рассуждениях раскольников о самоистреблении служила мысль о наступлении царства антихриста» и о близкой кончине мира [228].

Сторонники самосожжений легко обнаружили признаки власти Антихриста в окружающей их реальности. К числу таковых старообрядцы относили гонения на «староверцев», изменения в налогообложении (введение подушной подати), существенные новшества в летоисчислении [229]. Одним из самых тяжких обвинений стала отмена патриаршества, «дабы ему (императору Петру I. – М.П. ) единому властвовати, не имея равна себе» [230]. Для истинно верующих остался лишь один путь: «Сжечь себя, значит соблюсти цело благочестие свое» [231]. Таким образом, «в условиях раскола возродился эсхатологический дух первохристианства» [232]. Об этом вполне определенно пишет профессор П.С. Смирнов: «эсхатологические чаяния, существовавшие на Руси, послужили последним основанием для того протеста, который кончился расколом» [233]. Сходные суждения о влиянии эсхатологических идей на самосожжения присутствуют в трудах других исследователей. Так, Н. Загоскин утверждает, ссылаясь на духовные песни старообрядцев и многочисленные факты из истории «гарей»: «Рассмотрение отдельных случаев самосожигательства раскольников открывает, что в основе этого явления, как и религиозного самоумерщвления вообще, лежит гибельное убеждение раскольников беспоповщинского толка в пришествии на землю царства антихриста» [234]. Из современных авторов аналогичную идею излагают в своем совместном труде акад. Н.Н. Покровский и Н.Д. Зольникова [235].