Олег Большаков - Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.)

Новый наместник, Абдалджаббар, прибывший в Мерв 23 июля 758 г., вскоре оказался неудачной заменой – халифу стали поступать жалобы, что Абдалджаббар преследует и убивает вождей хорасанцев, участвовавших в аббасидском движении ради захвата их имущества (в одном из писем ему намекнули на это фразой «стало слишком много хлеба с приправой»). Халиф забеспокоился: «Он хочет извести наших сторонников (шиа)», – и решил проверить лояльность наместника, попросив прислать войско для участия в походе на Византию. Абдалджаббар ответил, что не может этого сделать, так как тюрки готовятся напасть на Хорасан. Тогда халиф предложил прислать ему подкрепление и получил ответ, что посылать войско не нужно, так как в Хорасане полный порядок, а большое войско будет испытывать там трудности из-за дороговизны, которая возникнет с его появлением.

Халиф убедился в неискренности наместника и решил послать против него войско. Вряд ли одно только подозрение в двуличии наместника могла побудить отстранять его с помощью вооруженной силы – много неугодных наместников смещали с поста за разные прегрешения, но войска посылали только против явных мятежников.

В это время в Реййе находился сын ал-Мансура, Мухаммад, уже получивший тронное имя ал-Махди, объявленный наследником престола, в ведении которого оказывался весь восток Халифата, как прежде этот регион был в ведении наместника Ирака. Ал-Мансур приказал ал-Махди послать войско против Абдалджаббара. Ал-Махди повел свое войско на восток, но едва успел дойти до Нишапура, как арабы из Мерверруда напали на Абдалджаббара и разгромили его 7 июля 759 г. Абдалджаббар бежал с поля боя, пытался укрыться на хлопковом поле, но его нашли, арестовали его сыновей и других родственников и отправили к ал-Мансуру. Он приказал четвертовать Абдалджаббара, а его приближенных бить плетьми, пока они не отдадут все незаконно присвоенные деньги. Сыновья Абдалджаббара были потом сосланы на остров Дахлак в Красном море около берегов Йемена, своего рода Соловки Халифата.

Покончив с этим делом, ал-Махди отправился на усмирение правителя Табаристана (испехбеда), который вышел из-под власти Халифата и перебил находившихся там мусульман. Узнав о вступлении в страну войска ал-Махди, испехбед и враждовавший с ним правитель горной области Дунбавенд объединились для защиты своих владений. Война в горах затянулась, и ал-Мансур вынужден был посылать подкрепления. Но силы были все же неравными. Разгромленный испехбед бежал на запад, в Гилян, и там умер. Правитель же Дунбавенда был убит, а его дочери, захваченные в плен, стали матерями следующего поколения Аббасидов.

В то же время, во второй половине 759 г., в далеком Синде, в нижнем течении Инда власть самовольно захватил сын умершего наместника провинции. Ал-Мансур счел это настолько серьезным делом, что сам приехал в Басру для организации похода против мятежника. Возможно, еще одной причиной прибытия ал-Мансура в Басру могло быть восстание рабов, произошедшее в 142/759–760 г. и подавленное силами полиции.

Ал-Мансур пробыл там весь рамадан (25.XII.759–23.I.760) и провел праздничное моление в день разговения. На память о пребывании халифа в этом городе осталось сооруженное по этому случаю место для праздничных молений (мусалла).

Кончилось десятилетие власти Аббасидов над Халифатом, которую они все более укрепляли, подавляя многочисленные мятежи и восстания, но для окончательного утверждения в глазах подданных и внешних врагов не хватало достойной столицы, которая была бы удобна и безопасна и затмила бы все, что было прежде.

Ал-Хашимийа была неудобна своим соседством с Куфой, десятки тысяч жителей которой, по статусу своему, владели оружием и нередко применяли его против властей, отстаивая свои интересы, да и была ал-Хашимийа возведена на скорую руку без величественности, достойной прославленной династии. Честно говоря, до нас не дошло ни ее описания, ни археологических остатков. Как мы знаем, Абу-л-Аббас ас-Саффах покинул ее в 753 г., поселившись рядом с тихим, скромным ал-Анбаром. Ал-Мансур какое-то время оставался в ал-Анбаре, но через некоторое время возвратился в ал-Хашимийю. Точной даты возвращения не известно, но, во всяком случае, после паломничества 140 г. х. (23–25 апреля 758 г.), он проехал через Иерусалим, Дамаск и Раку, откуда по Евфрату спустился до Куфы.

В соседстве с Куфой халифа могли потревожить не только возможные противники, но и слишком назойливые почитатели, как это случилось во второй половине 758 г., когда почитатели ал-Мансура как имама, унаследовавшего благодать от Али ибн Абу Талиба через его сына Мухаммада ибн ал-Ханафийи и сына Ибн ал-Ханафийи Абу Хашима, устроили церемониальный обход вокруг дворца, как вокруг Ка‘бы. Участников этих событий авторы первой половины X в. относят к шиитской секте равандитов. Раванди, с именем которого ее связывают, родился, по крайней мере, на 100 лет позднее описываемых событий, да и группы религиозных фанатиков второй половины VIII в., объединяемые этим названием, вряд ли были представителями одного течения. Так, равандитами названы повстанцы, которых в 751 г. подавлял в Хуттале Абу Дауд, наместник Абу Муслима в Балхе. Едва ли они могли быть почитателями Аббасидов, восставая против их власти. В другом случае при упоминании конфликта с равандитами в ал-Хашимийи, говорится, что равандиты – секта из Халеба, представители которой почитали себя ангелами аббасидского имама и прыгали с высокой цитадели Халеба, чтобы летать, но падали и разбивались. Здесь тоже какие-то недоразумения, так как течения религиозных почитателей Аббасидов и Абу Муслима родились и активно действовали в Хорасане и Ираке, но никак не в Сирии, и углубляться в эту тему не стоит. Сказанное необходимо только для того, чтобы оговорить условность термина «равандиты» для второй половины VIII в.