Олег Давыдов - Места силы Русской Равнины. Том 3. Места силы 61—90

Герб Рязани. Воин на нем – князь Олег

Вообще, чудесные свойства этой местности силы до сих пор проявлялись в первую очередь в ее оздоровительном воздействии на тело. Вокруг Солотчи множество санаториев, которые, собственно, можно рассматривать как точки на поверхности земли, косвенным образом указывающие на места силы. Понятно, что эти точки найдены на ощупь и наобум людьми, не разбирающимися в тонкостях фэншуя и геомистики. И все же повышенная концентрация таких учреждений на небольшой территории – явный показатель особых свойств этого места.

Евангелист. Изразец на Предтеченской церкви

работы знаменитого мастера Степана Полубеса. 17-й век

Еще один показатель: в Солотчу тянуло писателей. Что есть писатель? Бессознательное существо, которое воплощает на бумаге (и в жизни) какие-то тенденции, еще непонятные обществу. Совершенно трикстерское занятие. Лучший писатель – тот, кто не понимает, что делает. Кто понимает, тот не открывает нового, а лишь повторяет общеизвестное. Так вот в 30-е годы ХХ века в Солотчу повадились ездить два литератора Рувим Фраерман и Константин Паустовский. Их навещали коллеги – и писали, писали… Место действовало вдохновляюще. Во всяком случае, лучшие тексты Паустовского написаны именно здесь и об этих местах. Дух Окской поймы, как я уже говорил, не чужд литературы. В частности, он создал Есенина. Это, конечно, из ряда вон выходящий поэт, но даже средней руки литератор Паустовский в «Мещерской стороне» сумел прыгнуть выше собственной головы. Поменьше бы таки одесской пошлости – все бы было совсем отлично. Но и так сойдет. Демон места вовсе не обязан обучать русскому языку и хорошему стилю, он просто облучает, или – вдохновляет.

Когда бродишь в окской пойме, голова постепенно становится легкой, а в ушах начинает звенеть. Кроме того – у меня было постоянное ощущение дежавю. А моя собака визжала от радости и норовила поваляться около каждой лужи.

Песик Осман – надежный биолокатор

Впрочем, слишком большая доза облучения, исходящего от места силы, еще никогда никому на пользу не шла. Особенно вредна передоза для людей впечатлительных. Мы это видели на примерах Ленина в Горках 32 32 См. Том Второй, главу «Сорок второе – Горки Ленинские». и Нилуса в Оптиной 33 33 См. Том Второй, главу «Пятьдесят седьмое – Оптина пустынь». . Паустовский тоже, кажется, пострадал. Судя по письмам, в какой-то момент он начал хандрить, недомогать и, видимо, почуяв нутром причину своего нездоровья, бежал из Солотчи в Тарусу. Забавно: Таруса располагается совсем недалеко от места силы в устье Нары. То есть – симметрична Солотче.

Озеро Ласковское недалеко от Ласкова. По его берегу ходишь,

как по батуту. Верховое болото. Когда-то здесь шаманили отец и брат Февронии

И чтоб уж закончить: одновременно с Олегом постриглась его жена Евфросиния. Жила в Зачатьевском монастыре рядом с Солотчей. Умерла через три года после мужа и была положена с ним в один гроб в монастырской Покровской церкви (она рухнула в 1768 году, и потому Покровский монастырь теперь – Рождества Богородицы). То, что княжескую чету положили в один общий гроб, очень напоминает финал истории Петра и Февронии 34 34 См. главу «Шестьдесят второе – Муром». . И не случайно: в десяти километрах к северо-востоку от Солотчи находится село Ласково, где когда-то русская богиня брака охмурила князя Петра Муромского. Под Солотчей миф о божественных супругах рассказывают, однако, немного иначе, чем в Муроме. По Ласковской версии: Феврония была не мудрая дева, а местная дурочка, юродивая, которая потом вышла замуж за князя. И прозывалась она не Февронией, а Хавронией. Ну что же, сказочная Крошечка-Хаврошечка тоже много страдала, но вышла замуж очень удачно.

Итак 35 35 См. Том Первый, главу «Двадцать пятое – Желтоводье». , казанский хан Улу-Магомет отпустил преподобного Макария и еще сорок человек, взятых вместе с ним при ликвидации Желтоводского монастыря. Теперь надо было похоронить убитых и быстро искать новое место для поселения. Макарий не хотел идти ни на Лух 36 36 См. Том Первый, главу «Восьмое – Худынское». , ни на Решму, где прежде уже бывал. Решил идти в Галичскую землю, на Унжу. Тут тонкость: шел 1439 год, война за Московский престол между Василием Темным и его кузенами вступала в ожесточенную фазу. Лишь три года назад Василий Темный велел выколоть глаза плененному им Василию Косому, и теперь назревала новая схватка: Дмитрий Шемяка 37 37 См. главу «Шестьдесят седьмое – Клоп». против Василия Темного. Макарий основал Желтоводский монастырь при помощи Василия, теперь ему предстояло основать монастырь во владениях Дмитрия.