Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

Я не хочу оспаривать или поддерживать позицию (к примеру) Лайтфута и Нокса 26. Однако я буду иногда пытаться выводить причины из следствий. Среди прочего я попытаюсь посмотреть, что можно узнать о Иисусе, изучая то, что произошло после его смерти. При этом я буду иметь в виду только уже описанное историческое следствие, то, которое ограничивается преследованием раннехристианского движения в рамках иудаизма, а не то, которое выразилось в исповедании Ин. 20:28. Вопрос только в том, делал ли Иисус или говорил что-то такое, что подтолкнуло его последователей к образованию секты, группы внутри иудаизма, которая могла быть идентифицирована и подвергнута наказанию. Забегая вперед, я не считаю вероятным, что связь между Иисусом и консолидацией и преследованием его приверженцев объясняется общим отношением к его личности. Павел указывает только один мотив для преследований: вопрос об обрезании и, в более широком смысле, вопрос о законе 27. Я не хочу пытаться решать здесь этот вопрос, — только указать, что есть разница между моими попытками связать причины и следствия и теми, которые наиболее типичны для англосаксонских исследований. В подразделе «хорошие гипотезы» я более подробно опишу мою точку зрения на то, как выводить причины из следствий.

Речения

Хотя материалу речений здесь отводится сравнительно меньшая роль, особенно по сравнению с той доминирующей ролью, которую он обычно играет, он все равно остается важным для нашего исследования. Полное рассмотрение надежности и аутентичности материала речений выходит за рамки настоящей работы 28, но я вкратце поясню принятую в ней общую установку в отношении этого материала.

Я принадлежу к школе, утверждающей, что безусловно доказать полную аутентичность или полную неаутентичность приписываемых Иисусу речений можно лишь в редких случаях. Однако каждое речение должно быть тестировано с помощью подходящего критерия и приписано (в экспериментальном порядке) какому-то автору — или Иисусу, или анонимному представителю некоторого слоя ранней церкви 29. Эта установка выглядит нейтральной, т.е. бремя доказательства возлагается при этом в равной степени и на тех, кто приписывает речение Иисусу, и на тех, кто приписывает его церкви. Если бы кто-то писал историю материала синоптических речений 3*, такая позиция, вероятно, действительно была бы нейтральной. Однако, когда пишут о Иисусе, это само по себе перекладывает бремя доказательства на плечи тех, кто заявляет об аутентичности 30 речения или группы речений. Я считаю, что, стараясь наилучшим образом приписать материал туда или сюда, я обсуждаю его не нейтрально. Я ищу информацию о Иисусе, и ищу отчасти скептическим взглядом; прежде чем использовать данное речение, я хочу быть уверенным, что оно хотя бы с достаточной вероятностью принадлежит Иисусу.

Вопрос, который так часто дискутировался — на ком лежит бремя доказательства, — в действительности очень простой: на том, кто доказывает 31. Будь эта книга о Матфее, я должен был бы показать, что используемый мной материал принадлежит Матфею, а не, к примеру, работавшему с текстом еще до Матфея редактору. Так как эта книга — о Иисусе, я должен нести бремя доказательства и показать, что материал, который я использую, с достаточной вероятностью дает точное знание о Иисусе.

Следовало бы добиться общего согласия относительно такой постановки вопроса о бремени доказательства. Однако существенные разногласия по поводу надежности евангелий все равно останутся. Разные исследователи по-разному смотрят на материал евангелий, и их позиции будут заметно влиять на их мнения о числе случаев, когда можно успешно доказать аутентичность некоторого места. Я стою, как я уже указывал, на стороне скептиков, и должен вкратце изложить свою позицию относительно материала.

1. С одним из главных аргументов формальной критики 4* — что мы имеем материал в том виде, в котором он дан нам церковью, и что он был адаптирован для использования церковью — приходится согласиться 32. Наиболее решительная попытка предложить альтернативу формальной критике принадлежит Биргеру Герхардсону, в течение ряда лет выступавшему за фундаментально иную оценку синоптического материала. Теперь к Герхардсону присоединились и другие 33, и нам придется сделать отступление, чтобы рассмотреть возможность пересмотра самой распространенной точки зрения на этот материал.

Я не буду пересказывать историю первоначального выступления Герхардсона 34, критики в его адрес 35 и его ответа 36. Наша дискуссия будет ограничена позднейшей версией его позиции 37, которую я нахожу во многом убедительной, по крайней мере в отношении происхождения и истории евангельского материала, — хотя она и не меняет решающим образом мою позицию относительно аутентичности.