Мустафа Акийол - Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

Ириней «Против ересей», 5.1.3. Русский текст доступен на сайте: https://azbyka.ru/otechnik/Irinej_Lionskij /protiv-eresej/

Фрагменты из Егесиппа (Fragments of Hegesippus) см. на сайте: http://www.earlychristianwritings.com/ text/hegesippus. html. Доступны на 5 мая 2016 года.

В Коране используется слово хамр; о том, означает ли оно только вино или любые опьяняющие напитки, в исламской традиции идут споры. См.: Encyclopaedia of the Qur’ān, vol. 5 (Leiden, the Netherlands: Brill, 2001–2006), s.v. “Wine,” с. 481.

Все упоминания об этом см. в: John J.Gunther, St. Paul’s Opponents and Their Backgrounds: A Study of Apocalyptic and Jewish Sectarians Teachings (Leiden, the Netherlands: Brill Archive, 1973), p. 139.

Епифаний «Панарион», 30.7–9. См. также: Petri Luomanen, Recovering Jewish-Christian Sects and Gospels (Leiden, the Netherlands: Brill, 2012), p. 35. Епифаний обсуждает здесь, почему евиониты воздерживаются от мяса и вина, что является ужесточением, а не либерализацией иудейского закона; но, возможно, эта практика была одним лишь элементом широкого перетолкования и реформы иудейского закона, которое, как верили евиониты, было предпринято Иисусом.

Коран 3:50–51.

Ömer Faruk Harman, “Yahudi Hıristiyanlığı,” in İslam Ansiklopedisi, vol. 43 (Ankara, Turkey: Türk Diyanet Vakfı, 2013), p. 186.

Тот же вопрос поставлен в заголовок пространной статьи об этом же предмете, «Видели ли иудео-христиане восход ислама?», в сборнике The Ways That Never Parted: Jews and Christians in Late Antiquity and the Early Middle Ages, ed. Adam H.Becker and Annette Yoshiko Reed (Minneapolis, MN: Fortress Press, 2007), p. 361–372. Ответ автора скорее положительный. Кстати, контраргумент нашему тезису, что к концу V века иудео-христианство исчезло, может исходить от Иоанна Дамаскина (676–749), осуждающего «керинфян», «назореев» и «евионитов»; однако, по-видимому, Дамаскин не дает сведений об общинах, реально существовавших в его время, а просто перечисляет все известные в истории церкви ереси. См.: John of Damascus, Writings, The Fathers of the Church Patristic Series, vol. 37 (Washington, DC: Catholic University of America Press, 1958, 1999), p. 118–119.

Sidney H.Griffith, The Bible in Arabic: The Scriptures of the “People of the Book” in the Language of Islam (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2013), p. 36–37.

Этот аргумент особенно страстно отстаивает ливанский ученый Джозеф Ацци в своей книге, написанной на арабском языке и переведенной сначала на французский, под заглавием: Le prêtre et le prophète: Aux sources du Coran (Paris: Maisonneuve et Larose, 2001), а затем на английский, под заглавием: The Priest and the Prophet: The Christian Priest, Waraqa Ibn Nawfal’s Profound Infl uence upon Muhammad, the Prophet of Islam (Los Angeles: The Pen Publishers, 2005). Если бы у нас имелись доказательства евионитства Вараки, аргументы Ацци были бы весьма убедительны; однако этих доказательств у нас и нет. Герхард Беуэринг, профессор религиозных исследований Йельского университета, считает исследование Ацци «весьма голословным и плохо документированным» и называет его «дерзкой гипотезой, которой, однако, не хватает основательности». Böwering, “Recent Research on the Construction of the Qur’ān,” in The Qurʼān in Its Historical Context, ed. Gabriel S. Reynolds (London: Routledge, 2008), p. 80.

Такое предположение высказал de Blois, Naṣrānī (Nαζωραιος) and ḥanīf (ἐθνικός)” с. 16.

Samir Khalil Samir, “The Theological Christian Infl uence on the Qur’ān: A Refl ection,” in The Qur’ān in Its Historical Context, ed. Gabriel Said Reynolds (London: Routledge, 2008), p. 160.

Такое определение дает Исмаил Фаруки в The Cultural Atlas of Islam (New York: Macmillan, 1986). Он не доходит до прямого отождествления «семитически ориентированных христиан» с иудео-христианами, однако поднимает важную тему. Вот его рассуждение целиком: «…восхождение Римской церкви, поддерживаемой Византийской империей, вызвало отчуждение этих семитически ориентированных христиан. Римская церковь объявляла их еретиками, Византийская империя и ее марионетки преследовали – и они искали себе убежище в пустыне. Там они пополняли ряды иудейских беженцев и укрепляли авраамическую традицию своей монотеистической и спиритуализированной версией христианства. Как иудейские, так и христианские иммигранты встречали в пустыне радушный прием со стороны арабов, сохранивших месопотамско-авраамическую традицию. Вместе они создали ту традицию Аравийского полуострова, что получила название Ханифийя. Ее приверженцы, ханифы, сопротивлялись любому отождествлению Бога с другими богами, отказывались участвовать в языческих ритуалах, вели безукоризненную в нравственном отношении жизнь. Всем было известно, что ханифы – строгие монотеисты, не приемлющие племенных религий, что они непогрешимы в личной жизни, далеки от цинизма и нравственной распущенности других арабов. Ханифы всегда стояли над племенными спорами и враждой. Об их существовании знали все, поскольку они присутствовали почти во всех племенах. Более того, они имели репутацию людей, лучше всего разбирающихся в религиозных делах. Пророк достаточно хорошо знал хунафа, чтобы сказать: «Ислам равен Ханифийя», да и сам Коран определяет Авраама как ханифа (р. 61).