Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Колонны, главные структурные элементы традиционных и прекрасно знакомых классических ордеров, совершенно свободные от любых ограничений, получили в имперской архитектуре новое определение. Их сместили ближе к стене, и колонны потеряли свой структурный raison d’être [462] Raison d’être (фр.) – смысл существования. – Прим. ред. , но обрели другие эффекты: декоративный, художественный и символический. Колонны с их осевой симметрией не тяготели к определенному направлению и в высшей степени легко адаптировались к любому положению. Коринфская капитель с ее диагональными завитками, лишенная четкой направленности, хорошо подошла новой модели и поэтому была довольно популярной в имперской архитектуре. Колонны, возведенные вдоль фасадов с их замысловатыми стенами, стали невероятно живописными. Они создавали изысканный ракурс и яркий узор, заметные еще ярче благодаря гармоничному эффекту светотени. Колонны играли роль роскошного декора монументальных фасадов, украшая арки (Оранж), ворота (Гераса), фасад театральной сцены (Ниса-Скифополь), нимфеум (Милет) и многие другие прекрасные памятники (Библиотека Цельса в Эфесе, «Мраморный двор» в Сардах), а мрамор и гранит с их богатыми оттенками творили новую, искусно украшенную, величественную архитектуру, подобную стилю барокко [463] Mazor, «Free Standing City Gates», с. 185–188. .

Даже когда колонны использовались как структурный элемент, творческое своеобразие все равно проявлялось. Колоннадные улицы, градостроительное новшество Востока, очень быстро начали свой эпохальный путь на Запад, придав новый смысл главным дорогам, соединенным по оси [464] Segal, From Function to Monument . . Грандиозные, прекрасные колоннады видоизменили привычную улицу в объемный, более выразительный в перспективе и независимый архитектурный ансамбль, – своего рода центр, источник, рождавший чувство направленности, постоянства, стабильности и безопасности. Колоннадная улица с ее затененными портиками, с разными украшениями каркаса, возведенными на всем ее протяжении, – их роль играли пропилеи, нимфеумы, экседры, – отражала пространственную архитектуру стилизованного градостроительства, производившую в высшей степени театральный эффект. Тем не менее, несмотря на свою монументальность, эта архитектура была общественной, практичной, соразмерной людям, открытой и чуткой и к их потребностям, и к понятной им образности. Через связь всей городской архитектуры – то есть всех зданий, связанных с властью (агора, базилика), с религией (храмы, святилища, алтари), с повседневной жизнью (театры, амфитеатры, бани, рынки) – создавался уравновешенный, гармоничный и впечатляющий своим величием городской декор. Колоннадные улицы помогали организовать плавное и целенаправленное движение, наполняя смыслом повседневную городскую суету, и тем самым повсеместно создавали согласованную однородность жизни в римском городе для граждан [465] MacDonald, Architecture of the Roman Empire , vol. 2. .

Изысканные фасады – нимфеумы, декорации позади театральных сцен, библиотеки, мраморные дворы римских терм, арки и городские ворота – выступали свидетельством живописной архитектуры, призванной отразить, сколь много в то время значили имперская образность и отождествление с империей. Эдикулы, пилястры и отдельно стоящие на пьедестале колонны придавали фасадам еще больше монументальности в духе барокко [466] Margaret Lyttelton, Baroque Architecture in Classical Antiquity (SAAA; Ithaca, N. Y.: Cornell University Press, 1974); MacDonald, Architecture of the Roman Empire , 2:180. .

Искусно продуманная декоративная первооснова системы образов, связанных с гражданственностью, выраженная не в функциональном градостроении, а в возведении гармоничных и живописных зданий в самых разнообразных масштабах – от грандиозного до миниатюрного – быстро обрела в провинциях римского Востока статус лингва франка в архитектурном декоре городов. В ней всегда сохранялась строгая симметрия, гармонично структурированная ясно выраженным повторением частей и композиционных мотивов, представленных на осевой линии в обрамлении второстепенных сопровождающих элементов. Уравновешенность привлекала внимание к главной детали, расположенной в центре. На храмовых фасадах, служивших главным композиционным элементом арок, в эдикулах и на пропилеях находили свое отражение общепризнанные религиозные образы, исполненные глубочайшего священного смысла. Триада создавала яркий имперский образ и символизировала безопасность, отражая посыл, неотъемлемо присущий имперской идеологии и системе образов, – поскольку пребывала в равновесии и, подобно пирамидальному устройству общества, свидетельствовала о первостепенной важности веры, божественности, памяти или социально-политической концепции. Тем не менее сама архитектура была, по существу, народной, масштаб ее в полной мере соотносился с восприятием пешехода, она оказалась практичной и доступной, и города восточных провинций охотно ее приняли.