Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Пусть все и происходило в Римской империи, латинский язык в ранней передаче христианской вести особо важной роли не играл. Впрочем, он в то время не был и языком межнационального общения. Римляне говорили по-латыни друг с другом, а их подданные говорили на греческом, который все образованные римляне знали, и весьма хорошо. На греческом в Риме проходили даже первые христианские богослужения, и именно поэтому в литургии остались немногие греческие слова, особенно Ки́рие эле́йсон / Христе́ эле́йсон (Господи, помилуй / Христос, помилуй). И тем не менее ряд латинских слов (переданных греческими буквами) в Новом Завете появляется. В основном это специальные термины, ставшие известными из-за повсеместного присутствия римской армии: такие слова, как претория, центурион, спекулятор (палач) и денарий, а также названия других монет (см. также главу 18).

Выше ранние христиане представлены как секта – в том смысле, что они были маленькой, сосредоточенной группой и мыслили о себе как об исключительном явлении по отношению к господствующему обществу, охватившему все намного шире. Различие между открытыми организациями и теми группами, куда сложнее войти – и которым поэтому легче дать определение, – восходит к Максу Веберу, а еще прежде такое разграничение проводил Эрнст Трёльч [14]. А кратко, ясно и четко характеристики секты выразил Джозеф Бленкинсопп [15]:

1. Секта – добровольная организация. Чтобы стать ее членом, некто должен соответствовать критериям и ограничительным условиям, продиктованным целью группы…

2. Для секты характерно стойкое чувство своих границ и различение по принципу «свой-чужой»…

3. Секта будет либо интроверсионистской, и тогда она удалится от внешнего «мира» как от развращенного и развращающего, либо реформистской, и тогда она возьмет на себя миссию преобразить и спасти мир.

4. …секта будет склонна либо определять себя по отношению к основной организации, от которой она отделилась или же была насильно отделена, либо станет поддерживать идею того, что именно она с полным и исключительным правом является подлинной наследницей и обладательницей традиций, завещанных основной организацией.

5. …секта, как правило, возникает и действует на периферии общества, в которое внедряется, и, следовательно, лишена доступа к источникам политической и религиозной власти в этом обществе.

В I столетии нашей эры среди палестинских иудеев было много различных группировок: фарисеи, саддукеи, книжники и ессеи – если назвать лишь четыре – и они вполне могли частично совпадать друг с другом: иными словами, некто мог одновременно быть и фарисеем, и книжником. Саддукеи были в большинстве своем священниками, а потому хорошо «встраивались» в иудейское общество – и на секту не походили ничем, хотя их и отличал ряд характерных идей, скажем, очевидное отрицание довольно-таки распространенного в народе верования в жизнь после смерти (см. Деян 23:8). Ессеи, как сообщают нам Иосиф Флавий, Филон Александрийский и римский автор Плиний Старший, вели в каком-то роде аскетическую жизнь, с обилием очистительных ритуалов; а по крайней мере некоторые из них практиковали и целибат.

Фарисеи сосредоточились на соблюдении предписаний Торы – и следили за их соблюдением строже, чем было принято среди обычных иудеев. Они исповедовали нечто похожее на ультра-ортодоксальный иудаизм наших дней [16]. В группу фарисеев входили евреи, воспринимавшие свои религиозные обязанности намного серьезнее большинства. Впрочем, они не имели намерений отдаляться от основной группы своих единоверцев: они любили жизнь в обществе и не относились к «интроверсионистскому типу». Мы могли бы назвать их «полусектой»: важным фарисейским социальным институтом была хабура, или «товарищество», и тот, кто желал в нее войти, должен был принять на себя серьезные обязательства соблюдать очистительные ритуалы гораздо строже, чем рядовой иудей. «В каком-то смысле фарисейская хабура была анклавом святости, и в ней и священник, и мирянин были одинаково святы» [17]. Фарисеи наравне с ранними христианами разделяли интерес к эсхатологии – и предвещали грядущую великую перемену в ходе истории, которую осуществит Бог и при которой свершится воскресение мертвых. Их религиозная жизнь строилась скорее вокруг синагоги, нежели вокруг Храма; да, некоторые фарисеи, несомненно, были священниками, но основой их духовности был молитвенный дом, а не храмовый культ, делавший акцент на приношении в жертву животных и плодов. Нет, конечно, фарисеи не противились Храму, но развили такую набожность, которая в окончательном итоге сумела пережить разрушение Храма и стать признанной праматерью современного ортодоксального иудаизма.