Франсуа Мориак - Жизнь Иисуса

Несомненно, Мария Магдалина и есть та грешница со спутанными волосами, ибо она была избавлена от семи бесов. И мы пытаемся представить себе это чудо: ее переход из одного мира в другой. «Какой была и какой стала!» — восклицает Боссюэ. Возможно, в действительности все произошло совсем просто. Внешние действия Христа, о которых можно рассказывать, ничто по сравнению с тем, что совершает Он в глубине сердец. Сын Человеческий уже тогда жил и действовал так, как живет и действует незримый Христос. История Марии Магдалины разыгралась, или могла бы разыграться, внутри нас. Наше собственное освобождение или наше порабощение помогают представить, чем стало освобождение для этой одержимой.

Ибо речь шла действительно об одержимости: «Мария, называемая Магдалиной, из которой вышли семь бесов». Эта распутная женщина была бесноватой. Но разве сладострастие не такой же грех, как прочие? И нет ли в этой неспособности исцелиться, на которую жалуются даже тянущиеся к Богу грешники, в постоянном возвращении на свою блевотину — признака не обычного искушения, а некоего наваждения — наваждения, овладевающего и отдельной личностью и даже целым родом?

У Сен-Сирана есть ужасные строки, где этот еретик показывает нам, как на разных членах одной семьи лежит проклятие, передающееся от отца к сыну. Этот страшный человек смог представить себе нечто вроде наследственного проклятия и сохранить непоколебимую веру перед лицом такого ужаса! Но тем не менее верно и то, что тайна наследственности обязывает нас верить также и в тайну милосердия. Есть одержимость, передающаяся из рода в род. Со смертью одного падшего существа зародыш падения не погибает. Дети его вместе с его плотью наследуют и его вожделения, они вынуждены передавать эту ужасную эстафету своему потомству.

Нет лучшего средства освободиться от такого кошмара, чем внимательно разглядеть эту кающуюся душу, избавленную от семи бесов. Мария Магдалина восторжествовала над фатализмом плоти. Поскольку любовь побеждается только любовью, она разожгла встречный огонь. Христос преображает это безумие. Подобно тому как когда-то вся ее жизнь сосредоточивалась на одном-единственном тварном существе и весь мир вокруг для нее исчезал (как это ни банально, но тайна человеческой любви заключается в том, что она поразительным образом обесценивает все остальное, для нее перестает существовать все, что лежит вне предмета нашей страсти), так и теперь это безумие концентрируется на Христе. Снова для нее исчезает весь мир, но на этот раз из-за Богочеловека. Даже для тела ее перестает существовать все окружающее.

Прежнее желание умерло. В ее умиротворенном сердце встречаются чистота и обожание, и они заключают между собой мир. Мария Магдалина входит в комнату, не глядя, идет прямо к Нему. Во всем мире нет ничего, кроме Иисуса, и ее, любящей Его. На этот раз ее любовью становится Бог.

Перед нами кающаяся грешница. Те, кто недоумевает, почему им недостает упорства, часто ищут в своем обращении источник наслаждений. Но в душе, которую возделывали семь бесов, едва вырванные сорняки вновь дают всходы, если земля не вскапывается, не обрабатывается и не переворачивается с неустанным трудом и слезами.

В тот час ее жизни Мария Магдалина, должно быть, проходила этап, когда человек, уже целиком отдавшийся Богу, еще порой слышит голодное завывание прежних страстей. Но Магдалина умерла для всего, что она оставила. Ничто более не разлучит ее с Тем, Кого она искала то в одном тварном существе, то в другом.

Немного растерянная, как мне кажется, она повсюду следует за Иисусом. Она остановится лишь тогда, когда Он Сам, прибитый к столбу тремя гвоздями, не сможет более идти вперед, не будет в силах сделать больше ни шагу, хотя бы и преодолевая боль. Тогда Мария Магдалина, тоже неподвижно застывшая у достигнутой, наконец, цели — у окровавленного древа, будет крепко обнимать его, пока не снимут растерзанное тело ее Господа и не укроют в ближайшей гробнице. Может быть, она думает, что Он притворился мертвым. Поэтому до тех пор, пока она знает, где находится священное тело, пусть даже бездыханное — ничто для нее не потеряно.

Лишь ненадолго оставляет она место погребения, чтобы купить благовоний. Уже на рассвете она опять здесь, у гроба, вместе с Саломией и матерью Иакова. И только тут Мария очнулась, оказавшись перед зияющим отверстием, перед входом, за которым открылась пустота. Унесли ее Господа! Неизвестно, куда Его положили! Она бросается за помощью, спрашивает у садовника и не ведает, что это и есть Иисус (как сказано у автора «Подражания» [1] [1] Имеется в виду «Подражание Иисусу Христу» св. Фомы Кемпийского. — Прим. пер. : «Когда вы думаете, что далеки от Меня, тогда Я часто ближе всего к вам»).