Юлия Латынина - Иисус. Историческое расследование

Точно то же самое касается чудес, совершаемых Иисусом. Евангелия рассказывают совершенно конкретную историю. Они рассказывают об Иисусе Христе, который совершал чудеса, воскрешал мертвых, лечил слепых, изгонял бесов, был распят, а потом воскрес. Они утверждают, что Иисус Христос вот-вот вернется на облаках и сядет на троне, чтобы дать вечную жизнь тем, кто в него верит, и ввергнуть в вечные муки тех, кто в него не верит.

Можно с уверенностью предположить, что абсолютное большинство людей, которые веровали в Иисуса Христа, веровали в него потому, что хотели жить вечно и счастливо. Они полагали, что если Иисус воскрешал мертвых, то он воскресит и их. Они с нетерпением ждали момента, когда он вернется, и они сядут рядом с ним на золотых престолах, чтобы насладиться мучениями тех, кто не верил в Иисуса. «Вы не уверуете, — говорил Иисус, — если не увидите знамений и чудес» (Ин. 4:48).

Много ли во всём этом экзистенциальной керигмы ? Веровали бы те люди, которые уверовали в Иисуса, если бы им не рассказывали, что он совершал чудеса? Если смыслом христианской веры была экзистенциальная готовность к самопожертвованию, то почему вместо Христа люди не веровали в Сенеку, который как раз демонстрировал такой экзистенциальный подход к миру?

Нетрудно заметить, что метод formgeschichte на самом деле имел мало отношения к историческому Иисусу. Это была просто очередная трансформация христианской теологии, в форме, пригодной для потребления интеллектуалами времен Хайдеггера и Жан-Поля Сартра. Это был просто новый вариант Евангелия под видом научной критики.

Для нас же самое важное в творимых Иисусом чудесах заключается в том, что именно эта способность и отличала пророков «четвертой секты», хвалившихся раздвинуть воды Иордана и обрушить стены Иерусалима. Это была настолько бросающаяся в глаза примета, что Иосиф Флавий употребляет в отношении всех этих пророков термин γόης — волшебник, чудотворец. Именно гоэсов при Тиберии изгоняют из Рима. Иосиф также называет их прельстителями (πλάνοι).

«Это были обманщики (άπατενες) и прельстители (πλάνοι), которые под видом божественного вдохновения стремились к переворотам и мятежам, туманили народ безумными представлениями, манили его за собой в пустыню, чтобы там показать ему чудесные знамения его освобождения» [305] Иосиф Флавий. Иудейская война, 2, 13, 4. .

Как мы уже говорили, πλάνοι, «прельстители» — это не метафора, а юридический термин, переведенный с древнееврейского. «Иисус Назорей занимался колдовством и обманывал и прельстил Израиль» [306] b Sanhedrin 107b, b Sotah 47a. . Обвинения, которые Иосиф Флавий предъявляет гоэсам, и обвинения, которые Талмуд предъявляет Иисусу, совпадают дословно, и они имеют наилучшее объяснение в кумранской мистической практике святых , состоящих в совете богов.

Иисус рассылает апостолов вербовать новых сторонников по городам Галилеи и обещает им, что все города, где не примут учеников, с приходом Царства Божия будут уничтожены. «Отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу» (Мк. 6:11).

Ученики воспринимают это указание весьма серьезно. Проходя по пути в Иерусалим мимо самарийской деревни, в которой не оказали гостеприимства Иисусу, его ученики хотят истребить деревню: «Господи! Хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?» (Лк. 9:55). На это Иисус отвечает, что он пришел «не губить души человеческие, а спасать» (Лк. 9:56).

Зрелище пророка любви, который до того милосерден, что даже не хочет уничтожать деревню за то, что не оказала ему гостеприимство, производит смешанное впечатление, тем более что спустя несколько дней, при въезде в Иерусалим, когда Иисуса встречает толпа народу и сила явно оказывается на его стороне, он командует: «Врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною» (Лк. 19:27).

В Иерусалим Иисус въехал на осле, как это и было написано в книге пророка Захарии (Зах. 9:9). Перед въездом Иисус велел апостолам пройти в селение и, найдя привязанного там у изгороди молодого осла, отвязать и привести к Иисусу. Понятное дело, что жители села были не очень-то довольны, когда какие-то незнакомые личности принялись у них на глазах реквизировать их осла. Однако апостолы отвечали, что осел надобен Господу, «и те отпустили их» (Мк. 11:6).

История реквизиции этого осла весьма интересна. Забрать осла на глазах всего честного народа в то время было не проще, чем угнать на глазах владельца шикарный джип, и история эта предполагает одно из двух. Либо перед нами обширная коммунистическая сеть законспирированных ячеек: понятно, что член общины, подобной той, которая описана в «Серех а-яхад», немедленно бы предоставил любого осла в распоряжение Мессии. Либо осла обобществили в рамках революционной сознательности, так, как это впоследствии будут делать сикарии и зилоты.