Юлия Латынина - Иисус. Историческое расследование

Пророк Исайя призывает: «Восстань, восстань, облекись крепостью, мышца Господня! Восстань, как в дни древние, в роды давние! Не ты ли сразила Раава, поразила Таннин ? Не ты ли иссушила море ( ямм ), поразила воды великой бездны ( техом)? » (Исаи. 51:9–10).

Здесь уже никак не скажешь, что Раав и Таннин (дракон) — это просто стихии.

Точно так же 74-й Псалом гласит:

«Ты расторг силою Твоею Ямма, Ты сокрушил головы Таннин воды; Ты сокрушил голову Левиафана, отдал его в пищу людям пустыни» (Пс. 74:13–14) [55] * Синодальный перевод — 73:13–14. .

Означает ли в этом Псалме «ямм» — просто море, или для его древнего автора Ямм, как и Таннин и Левиафан, был не просто морем, но и морским чудовищем?

«Разве я Ямм или Таннин, что Ты поставил надо мною стражу?» (Иов. 7:12) — причитает Иов.

«В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, Левиафана, змея ускользающего, и Левиафана, змея изгибающегося, и убьет Дракона Морского», — обещает Исайя (Исаи. 27:1).

Все эти тексты идентифицируют Яхве с богом Бури, который приходит на облаках и поражает водяное чудовище. Другие тексты идентифицируют с этими чудовищами врагов Израиля, а борьбу с этими врагами, соответственно, возводят в ранг сотворения мира. К примеру, у Исайи Египет называется «Раав» (Исаи. 30:7), а у Иезекииля — «Танним» (Иез. 29:3).

«Говори и скажи: так говорит Господь Бог: вот Я — на тебя, фараон, царь Египетский, Танним, который, лежа среди рек своих, говорит: „моя река, и я создал ее для себя“» (Иез. 29:3).

Таннин/Танним, который переводится в синодальном переводе то как «крокодил», то как «дракон» — это близкий языковой родственник той самой Тиамат, которую разрубил Мардук, и той самой техом , бездны, которая упоминается в начале Книги Бытия.

Вода, ямм , над которой кружит Дух Божий — это то самое водяное чудовище Ямм/Нахар, которого убивает угаритский Баал и победу над которым Бог обещает царю из рода Давидова: «И положу я на Ямм руку его, и на Нахар — десницу его» (Пс. 89:25) [56] Синодальный перевод — 88:26. .

А семиглавый змей Левиатан/Лотан не просто упоминается в угаритских текстах в качестве одного из противников Баала. Он даже описывается в них той же самой ритуальной формулой, как у Исайи, включая угаритское словечко «изгибающийся» ( каллатон ), которого нет ни в одном другом тексте Ветхого Завета [57] John Day. God’s Conflict with the Dragon and The Sea, p. 142. .

Надо полагать, что история борьбы Господа и его воплощения, Царя, с хтоническими чудовищами — Танним/Ямм/Нахар — была хорошо известна многим авторам Библии, коли они позволяли себе такие сравнения.

Для нас же особенно важно, что в семитских мифологиях функция борьбы с Чудовищем неизменно была закреплена за Молодым Богом. Баал, победитель Ямма, был сын Эля. Тешуб, победитель Улликумми, был сын Ану. Сам Эль, Отец Дней, никогда не побеждал Чудовище и никогда не сражался со Смертью.

Это делал его Молодой Сын.

Вторая важная для нас теологическая идея — это идея лицезрения бога.

Позднейший монотеизм строго-настрого запрещал видеть бога лицом к лицу . Жреческий Кодекс даже рассказывает нам по этому поводу большую историю про Моисея.

Когда Моисей поднялся на гору Синай и получил там от Господа каменные скрижали, он, рассказывает Жреческий Кодекс, пожелал увидеть лицо Господа. Однако тот сказал, что это невозможно.

«Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33:20), — сказал Моисею Яхве.

Однако Моисей так настаивал на своем желании повидать бога, что обе стороны решились на эксперимент. Бог поставил Моисея в расселине скалы и прикрыл его рукой. После этого перед Моисеем прошла Слава Господа. Моисей видел эту Славу только сзади. Однако и этого хватило, чтобы лицо Моисея начало сиять (Исх. 34:29).

Это положение Жреческого Кодекса станет краеугольным положением ортодоксального иудаизма. Бог трансцендентен и непостижим. Человеку невозможно увидеть лицо Господа и остаться в живых.

Однако Элохист — наш более ранний источник — совершенно не осведомлен об этом запрете. Он утверждает, что Моисей взошел на гору и увидел Господа. Более того, он утверждает, что вместе с Моисеем на гору взошли семьдесят старейшин Израиля! Они тоже видели бога, и более того — они пообедали с ним! «Они видели Бога, и ели и пили » (Исх. 24:9–11).

Эта северная практика лицезрения бога, и тем более участия на пиру в совете богов, вероятно, имела прямое отношение к еще одному важнейшему для Элохиста понятию: святости. Те, кто видел бога, становились святыми , кедошим, и, наоборот, только кедошим могли видеть бога. «Освящайтесь и будьте святы, ибо и я свят» (Лев. 11:44). В Элохисте святым называется весь еврейский народ: «Вы будете у меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:6).