Джон Кроссан - Величайшая молитва. Новое открытие революционного послания Молитвы Господа

Подобные поэтические линии часто называют обратным параллелизмом, но процесс все еще подталкивает слух и разум думать, являются ли они абсолютно одинаковыми или вторая строка расширяет содержание первой. Поэтический параллелизм — это не только эстетика, но и интерпретация.

Наконец, наиболее примечательный тип параллелизма в Библии называется ступенчатым, кульминационным или крещендо–параллелизмом . В этом устройстве линии параллельны в привычном формате, но содержание дополняется в сторону кульминации. Вот, пример из Аввакум 3:17:

Хотя бы не расцвела смоковница

и не было плода на виноградных лозах,

и маслина изменила, и нива не дала пищи,

хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах.

Внутри каждого из этих трех примеров «хотя бы» показан сбалансированный параллелизм: (1) фига и плод лозы, (2) маслина и полевые злаки и (3) овцы и крупный рогатый скот. Но, в целом и внешне, есть крещендо от инжира и виноградных лоз через оливки и злаки, до стад овец и стад крупного рогатого скота. Итак, нам нужно увидеть, относится ли это также к имени Бога, царству и воле в первой половине Молитвы Господа , к нашему хлебу, долгу и искушению во второй половине молитвы.

Если нечто звучит слишком технично, то это признак параллелизма. Вот один известный пример из речи, которую вы, вероятно, уже знаете, но чьи корни в поэтическом параллелизме Библии вы, возможно, не узнали. Пятница, 20 января 1961 года, была морозным зимним днем в Вашингтоне, округ Колумбия, когда Джон Фитцджеральд Кеннеди произносил свое инаугурационное обращение как тридцать пятый президент Соединенных Штатов Америки. В кульминации в конце его речи были два примера поэтического параллелизма. Вот первый:

Поэтому дорогие американцы:

не спрашивайте, что ваше государство может сделать для вас –

спросите, что вы можете сделать для своего государства.

Как мы видели выше, этот балланс отрицательного «не спрашивайте» и положительного вопроса «спросите», называется антитетическим параллелизмом в традиции библейской поэзии. Он также называется обратным параллелизмом, из последовательности «ваше государство — вы, и вы — ваше государство».

Затем в следующем предложении президент Кеннеди дал еще один, но совершенно другой пример поэтического параллелизма:

Мои сограждане мира:

спросите не то, что Америка сделает для вас,

но что вместе мы можем сделать для свободы человека.

Вы сразу заметили, что президент Кеннеди не следовал предыдущему формату и предлагал миру «спросить не то, что Америка сделает для вас, а то, что вы сделаете для Америки». Вместо этого он поднялся на уровень от «служения Америки», к «свободе человека во всем мире. Это еще один пример ступенчатого, или крещендо–параллелизма . В нем последняя часть выходит за пределы прежней, несмотря на сходство в формате.

Я буду утверждать, что, поскольку Молитва Господа движется от Божьего «имени» через «царство» к «воле» в первой части, и от «хлеба» через «долги» к «искушению» во второй части, существует синонимичный параллелизм не только между этими двумя частями, но даже крещендо–параллелизм внутри каждой части.

Я заканчиваю этот пролог несколькими комментариями о том, почему и как я написал эту книгу. Я думал об Иисусе в его еврейской и римской матрице первого века около сорока лет. Один очевидный способ проверить мои выводы о нем — это посмотреть, как они сравниваются с самой молитвой Господа. Я начал с предположения, что я найду в этой молитве то, что в чем выражал себя исторический Иисус, и когда он сам молился. Поэтому, чтобы писать, я должен был проверить мое общее понимание Иисуса в конкретных деталях его молитвы. Я также решил сосредоточиться на версии Матфея, поскольку это самый известный и наиболее используемый текст этой молитвы.

Это было и сложно и просто. Интуитивное понимание, упомянутое выше, состояло в том, что молитва исходила из традиции иудаизма и передавалась через христианство, но была, в конечном счете, молитвой для всех людей. Другими словами, вся библейская традиция протекала через каждую часть этой молитвы. Как я мог представить себе, как Иисус, его первые спутники или эти первые евреи–христиане видели эту библейскую традицию? Я, конечно же, не думал, что они могли бы прочитать эту великолепную традицию, но они жили в ней.

То, что я сделал, это сосредоточился на ключевых словах молитвы: во–первых, «Отец», «имя», «царство», «воля», а затем «хлеб», «долг» и «искушение». Я просто просмотрел каждое слово через компьютеризированную симфонию христианской Библии, которая печатала каждый результат, и предоставляло списки — в контексте — снова и снова. Когда я читал их, я думал о них, пока доминирующие акценты каждого понятия становились все более очевидными. Затем я обсуждал каждое ключевое слово в молитве в этих более широких библейских акцентах. Другими словами, эта книга является библейским размышлением о Молитве Господа .