Август Мюллер - История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов

По-арабски Саракуста = Caesasraugusta.

Текст договора сохранился, и подлинность его не подлежит никакому сомнению (Ranke, Weltgesch. V, 1, 217, прим. 1), хотя он и заимствован у позднейшего писателя. Самое время, 4 Раджаб 94 = 5 апреля 713, включенное в самый текст договора, совпадает точно с известием, помещенным у Исидора Пацензия, о том вреде, который причинил арабам Феудимер в 712–713 гг. Изложение договора носит на себе равным образом несомненную печать подлинности.

В данном случае арабские источники переполнены многочисленными противоречиями; в общем же сходятся на том факте, будто бы Сулейман, желая придать более блеска своему вступлению на трон прибытием Мусы с караваном испанских пленных и сокровищ, письменно потребовал от него отложить приезд. Но Муса, не рассчитывавший на скорую смерть Валида, оставил без внимания это требование, вот почему будто бы и навлек он на себя немилость нового повелителя. Во всем этом можно видеть лишь самовольную попытку хроникеров объяснить тот довольно поразительный факт, что Сулейман обошелся так круто с йеменцем по происхождению.

Ranke (Weltgesch. V, 1, 220) упоминает именно относительно этого самого периода, что в «Африке уже несколько лет продолжалась борьба». Мне не удалось узнать, откуда почерпнуто это известие; нигде его не мог я найти, а потому должен оставить факт под сомнением. Непродолжительные же беспорядки, происходившие в 103 (721/2; Fournel, Les Berbers. I, 175), не могут быть никак отнесены сюда.

Имя это арабского происхождения и значило первоначально Вади-аль-Хиджара — «каменный поток». Вообще следует признать, что все начинающиеся слогом Gvad — испанские названия рек и городов — происхождения арабского от Вади — «ручей», «река». Так, например, Гвадалквивир = Вади-аль-кебир, «большая река» и т. д.

По различным известиям, было ему перед смертью 43, и во всяком случае не более 50 лет.

Потомков Алия.

Аль-Махдий — покровительствуемый (Богом).

Разумеется, его преемника Язида обвинили в отравлении. Омейяды имели полное право быть недовольными Омаром: все, что он ни делал, подкапывало власть династии. Но с другой стороны, все вообще, что известно об Язиде II, этом милом, легкомысленном, беспечном человеке, не дает никакого повода признавать его ни с того ни с сего за отравителя. Весьма возможно, что Омар погиб неестественной смертью. Между Омейядами было много способных на подобное деяние.

По другим же известиям, только 12 тыс.; но так как все источники принимают совокупность войска в 30 тыс. и едва ли можно допустить, чтобы в Египте, Барке и Триполисе нашлось свободных сил 18 тыс. для службы вне страны, то я предпочитаю число, приводимое в тексте (Dozy. Histoire des Musulmans d`Espagne2 I.,244; Fournel. Les Berbers, 1,291).

Общее количество в 7 тыс. (Fournel и др.) несомненно преувеличено. Едва ли можно было собрать и на всем западе 40 тыс. после поражения Халида.

Ср. образное представление того же уподобления по отношению Аякса Теламона, Илиада XI, 558.

Оба, одинаковые по имени, отличаются только по прозвищам.

Отныне характеризуются партии различной окраской мундиров и значков; сверх вышеупомянутых двух вскоре выступают — красное хариджитов и зеленое алидов.

Дата несомненна, хотя иные относят событие к Раби II и даже Джумаде I. Приводимое в тексте число вполне достоверно. Присяга принесена была вечером 29, а не 30, так как на Востоке день считается с 6-го часа предшествующего ему вечера.

На западе принято произносить это имя Альманзор.

Касательно времени события ср. Ranke, Weltgesch. V, 2, 72, прим. I. По другим источникам, борьба родственников происходила в 136 = 753, в таком случае распря дядей с племянниками разыгралась еще в управление Саффаха. Вероятно, она и подала повод к назначению в том же самом году Абу Джа’фара преемником халифа.

Весьма характерен и довольно правдоподобен рассказ Харсамы Ибн А’яна. Когда Хади потребовал от него присягнуть сыну Джа’фару вместо признанного раньше наследником Харуна, тот отвечал: «Моя правая дана тебе в знак присяги, левая — Харуну; чем же прикажешь совершить рукобитие?» А когда халиф стал объяснять, что ему следует именно отказаться от присяги Харуну, отважный полководец воскликнул: «Если сегодня откажусь от Харуна, завтра могу отвернуться и от Джа’фара». Так и настоял он на своем отказе. Увы, такой нашелся, понятно, один только во все время владычества Аббасидов!