Максим Кузнецов - Российское неоязычество. История, идея и мифы

Современные неоязычники всеми силами пытаются доказать, что являются продолжателями традиций ушедших языческих культов. Конечно, учитывая то, что каких-либо достоверных сведений о язычестве сохранилось немного, большую роль в деле реставрации язычества играет фантазия самих лидеров неоязычества. Отсюда возникают домыслы о высоконравственном языческом мировоззрении, доброй и радостной природной религии. На самом деле все обстояло несколько иначе.

Исконная языческая традиция не обладала развитой письменностью. Судя по всему, какие-то элементы протописьма славяне использовали в обрядовых целях, но единой устоявшейся письменной системы не существовало, поэтому говорить о каких-либо дохристианских славянских текстах просто не приходится. Сведения о религиозной традиции распространялись устным способом, и информацию о языческой славянской религии мы можем почерпнуть только из русских летописей, написанных христианскими монахами, христианских поучений против язычников, немногочисленных письменных свидетельств, оставленных иностранными историками, путешественниками и миссионерами.

Немного сведений о язычестве может открыть археология, какие-то отголоски язычества содержатся в фольклоре, но здесь следует учитывать то, что фольклор стали целенаправленно изучать лишь в XIX-м веке, причем поначалу фольклористы-любители вносили правки в собранный материал, следуя собственным соображениям и концепциям.

Учитывая то, что немалое число сторонников неоязычества говорит о необходимости возрождения язычества настоящего, без примесей, современных переосмыслений и дополнений, стоит рассмотреть непременные атрибуты, исторически сопутствовавшие многобожию.

В неоязыческой литературе, блогах и группах в социальных сетях, созданных современными многобожниками, среди разнообразных нападок на христианство особенно нелепо смотрятся обвинения в разрушении «высокодуховной языческой морали и нравственности». К примеру, некоторые неоязыческие адепты утверждают, что, согласно христианскому учению, семейная жизнь является чем-то нечистым и даже противоестественным для христиан, а сами христиане положительно относятся к гомосексуализму 57 57 Такого рода мнения можно встретить, например, в книге В. Истархова «Удар русских богов», статьях Доброслава (А. А. Добровольского) и публикациях некоторых других лидеров современного неоязычества. . Так, известный неоязыческий писатель В. Авдеев умудрился на страницах своей книги одновременно восхвалить языческие оргии, попеняв на то, что христиане их запретили, и тут же обвинить христиан в том, что сами они были безнравственны и оргии также практиковали 58 58 Авдеев В. Б. Преодоление христианства. — М.: КАПЪ, 1994. . Конечно, для образованных людей, знакомых с историей и религиоведением, подобные заявления абсурдны, однако уместно будет все же провести небольшой сравнительный анализ представлений о нравственности в язычестве и христианстве.

В античном языческом мире разврат и гомосексуализм были нормой, которая нисколько не осуждалась, более того, гомосексуальные сюжеты вошли в религиозную мифологию 59 59 Подобные сюжеты есть в мифах о Зевсе и Ганимеде, Аполлоне и Гиацинте, Лае и Хрисиппе и многих других. .

Так, например, древними критскими законами было установлено «сожительство мужчин с мужчинами» 60 60 Аристотель. Политика. — М.: ACT, 2017. . На Крите существовал следующий обычай, описанный историком Эфором. Влюбленный, предупредив о своих намерениях, встречает юношу на дороге и пытается увести его. Друзья юноши символически его удерживают и, если считают «влюбленного» недостойным, то не отдают ему юношу. В противном случае похититель и его «возлюбленный» два месяца проводят вместе, охотясь, а затем устраивают угощение.

В Спарте устойчивым был обычай, что у лучших юношей должны были быть любовники, и «даже достойные и благородные женщины любили молодых девушек» 61 61 Плутарх. Ликург. Сравнительные жизнеописания в двух томах. — М.: Наука, 1994. .

Для греческих философов подобные отношения также являлись нормой. Так, Платон в диалоге «Парменид» изображает Зенона в качестве возлюбленного Парменида. Аристотель приводит рассуждение: «Влюбленные полезны для государства на том основании, что любовь Гармодия и Аристогитона ниспровергла тирана Гиппарха».