Владимир Шохин - Теология. Введение в богословские дисциплины

Позиция, согласно которой священнослужители в Церкви — действующая часть, а миряне — только пассивная.

Эта проблема является дискуссионной преимущественно для Русской Православной Церкви, которая одна только из поместных православных церквей (за исключением Сербской) не перешла даже частично на новый стиль. Частичный переход на новый стиль имеет место в тех случаях, когда церковь (как, например, Болгарская), считает пасхальный цикл (и все другие, с ним связанные — от начала Великого поста до Пятидесятницы) по юлианскому календарю, а фиксированные праздники (Рождество и другие) — по григорианскому.

Некоторые актуальные проблемы реформы канонического права обсуждались на Всероссийском соборе 1917–1918 гг., а затем были лоббированы обновленцами в 1920-е — 1930-е (к ним относилось прежде всего расширение прав белого духовенства, конкретно возможность для вступления во второй брак овдовевших священников, серьезные богословские возражения против которой неизвестны), однако общая антицерковная позиция последних и их теснейшая связь с ВЧК стали препятствием для возобновления дискуссий по этим вопросам.

Другое важное условие соответствия данного дискурса своей задаче — избежание «полемического анахронизма», критики тех доктрин инославных конфессий, которые для них были значимыми в далекие века (типа католического учения об индульгенциях).

Речь идет, прежде всего, о совокупности установок на «осовременивание» Церкви (аджорнаменто), получивших полноту санкций после II Ватиканского собора (1962–1965), которое оказывается равнозначным ее обмирщению (выражающемуся, прежде всего, в резком снижении подвижнического идеала духовной жизни, закономерно сопровождающимся стремлением видеть в Церкви, прежде всего, источник «сакрально обеспеченной» душевной терапии или «мистических ощущений») и достигает результатов, прямо противоположных запланированным, поскольку человека может привлечь в Церкви то, что выше его, а не то, что приспосабливается к нему. Пределы «адаптационных успехов» в некоторых протестантских деноминациях — женское священство (и даже епископство) и церковное благословение «сексуальных меньшинств» (которые, судя по современной конъюнктуре, скоро смогут стать и «больши́нствами»).

Так 07.10.1998 была учреждена «Межминистерская группа, работающая в рамках правительства Франции» и подчиняющаяся непосредственно премьер-министру страны с целью изучения феномена сектантства и предупреждения (в контексте защиты прав человека) общества о его опасностях. В Австралии в том же году был подготовлен проект о приравнивании того эмоционального ущерба, который наносят своим адептам секты типа сайентологии, к уголовным преступлениям. Подробнее в связи с «информационными» и законодательными действиями различных стран против тоталитарных сект (начиная с «Церкви объединения» Муна, сайентологии и сатанизма и завершая мелкими «апокалиптическими группами») см.: Прозрение. Православный информационно-просветительский журнал, 1999, № 1(2). c. 15–65.

Христианская миссиология, таким образом, является все более востребованной альтернативой «миссиологии» якобы-христиан суперэкуменистов, направленной объективно на обращение «этнических христиан» в нехристианские религии, которая за последнее время начинает давать свои результаты.

Подразумеваются в первую очередь современные биотехнологии, связанные с донорством половых клеток и «суррогатным» материнством, экстракорпоральным (внетелесным) оплодотворением, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов, расширение применимости генной терапии, прожекты клонирования человека (не тождественные клонированию клеток), а также продажа органов, фетальная терапия, изменение пола, попытки полной легализации эвтаназии. С православной оценкой этих явлений можно ознакомиться по: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2001. c. 94-100. Не менее разрушительными для человеческого существа являются феномены и обычного, «нетехнологического» нравственного геноцида детей (педофилия, детская порнография и проституция) или открытая пропаганда гомосексуализма, которая в настоящее время все чаще подается не как перверсия, но как вполне естественная альтернативная «сексуальная ориентация» и едва ли не норма «развитой жизни».