Альберт Швейцер - Жизнь и мысли

Таким образом, Павел — это мистик. И все же склад его ума необычен для мистика. Экзотерическое и эзотерическое идут у него рука об руку. И это снова возвращает нас к тому фундаментальному факту, что его мистика возникает в рамках немистического мировоззрения.

Из приведенного в предыдущей главе фактического материала видно, что мистика Павла связала с эсхатологическим мировоззрением; что в ней нет места для представлений о возрождении и обожении; что она подчинена эсхатологической идее предопределения; что ей присущ реализм, чуждый эллинистической мистике; что ее представление о таинствах совершенно отлично от эллинистического; и что символика, играющая основную роль в таинствах эллинистической мистики, здесь не играет никакой роли вообще. Поэтому любая попытка истолковать учение Павла как эллинистическое наталкивается на огромные трудности.

Фердинанд Христиан Баур, Генрих Юлиус Хольцман и другие представители историко-критической школы XIX в. [119] Историко-критическая школа XIX в., или протестантская научная библейская критика — совокупность школ и направлений в библеистике ХГХ в. (преимущественно протестантских), объединяемых — несмотря на значительные различия собственно религиозных и мировоззренческих позиций — использованием при исследовании Библии тех же научных методов текстологического анализа, датировки, установления авторства и т. п., что и при изучении других исторических источников. принимают как само собой разумеющееся, что эллинистический элемент присутствует у Павла наряду с иудейским, не пытаясь сколько-нибудь детально показать, что представляет собой этот эллинистический элемент и откуда он взялся [120] См.: Schweitzer A. Geschichte der paulinischen Forschung. S. 54—78, 86—88. . Лишь с возникновением на рубеже столетий религиозно-исторической школы [121] Религиозно-историческая школа, или школа истории религий — научное направление, возникшее в конце XIX в. и изучавшее влияние на иудаизм и христианство религий окружающего мира. Здесь и далее речь идет о тех работах религиозно-исторической школы, авторы которых, опираясь на новые результаты классической филологии, ориенталистики и научной библейской критики, пытались объяснить процесс развития христианства в I в. н. э. как результат воздействия на первохрнстианство (см. примечание к с. 21) эллинистических религиозных культов. Полемике с такого рода воззрениями посвящены многие страницы "Мистики апостола Павла". ее представители почувствовали необходимость представить доказательства справедливости этого предположения. Первым, кто попытался объяснить учение Павла, исходя из имеющегося в наличии религиозно-исторического материала, был Рихард Райценштайн [122] Reitzenstein R. Die hellenistischen Mysterienreligionen. Ihre Grundgedanken und Wirkungen. Leipzig, 1910 (3. Aufl. 1927). Книга представляет собой расширенный вариант доклада о влиянии мистериальных религий на апостола Павла, прочитанного автором в научном обществе проповедников Эльзас-Лотарингия в церкви св. Николая в Страсбурге 11 ноября 1909 г. В 3-м издания сам доклад занимает с. 1—91; дополнения и отступления — с. 92—438. .

Никоим образом не преуменьшая заслуг Г.Узенера, А.Дитериха, Е. Роде, Ф. Кюмона, Г. Анриха и др., можно сказать, что именно Райценштайн в серии своих работ познакомил научную теологию с миром эллинистических религий. Он погазал нам, как восточные культы, вышедшие благодаря повсеместному распространению греческого языка за пределы своих первоначальных территорий, вступили в контакт друг с другом и постепенно, под влиянием эллинистической религиозной установки, слились в одну общую религиозность, характерными чертами которой были страстное желание спасения й бессмертия и вера в то, что их можно достигнуть посвящением. Как много значило появление книги Райценш-тайна "Poimandres" (1904) для тех, кто пытался представить себе духовную среду, в которой жили первые поколения христиан!

Однако подход РаЙценштайна к проблеме влияния эллинизма на христианство нельзя назвать удачным. Не выдвигая каких-либо общих соображений о том, как и когда первохристианская вера в мессианство Иисуса и в Царство, которое должно вот-вот наступить, впитала в себя религиозные идеи эллинистических мистериальных религий и каким образом это происходило, он просто утверждает, что синтез иудейских и эллинистических представлений в учении Павла уже налицо. Кроме того, он не пытается выявить своеобразие идей Павла и их взаимосвязь. Все его усилия направлены только на то, чтобы немедленно объяснить учение Павла с помощью хоть в какой-то степени сходных с ним эллинистических воззрений. Прежде чем предоставить слово бедному апостолу, он обрушивает на него град параллельных мест из эллинистической литературы.