Том Райт: День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Вот почему, когда Иоанн рассказывает историю о новом Эдеме, новом творении, о дне воскресения (главы 20–21), мы не найдем тут змея. Мария плачет, но Иисус призывает ее вытереть слезы. Ученики испуганы, но Иисус, пройдя через запертые двери, говорит им: «Не бойтесь!» Фома сомневается и задает вопросы, а Иисус отвечает ему и одобряет его новообретенную веру и его поклонение. Новое творение может начаться, потому что власть сатаны, Вавилона, фараона кончилась . Вот какова логика этой истории. Вот как изменился мир к шести часам вечера первой Страстной пятницы, хотя ученики Иисуса не понимали этого до третьего дня, который был первым днем новой недели, началом нового мира.

Все это, как и многие другие части Нового Завета, стоит в рамках истории Исхода (Ин 13:1). В этой книге мы не раз говорили о том, что Иисус выбрал еврейскую Пасху как рамки, в которых его смерть обретает свой подлинный смысл, и что первые христиане об этом знали. Иуда, движимый сатаной, подобен жестокосердому фараону, который не отпускает Израиль, и потому грядущая победа должна быть решительной и окончательной. И та любовь «до конца», любовь Иисуса – это в чистом виде та самая любовь завета, из-за которой даны были обетования Аврааму о его потомках, которые будут освобождены из рабства и получат наследие. И эти обетования были исполнены, когда эта любовь пришла в Египет, чтобы их спасти. Иоанн рассказывает историю нового Исхода, новой скинии и, конечно, новой Торы: «Заповедь новую даю вам, – говорит Иисус, – да любите друг друга, как я возлюбил вас» (13:34). Люди, спасенные крестом и той любовью, что была явлена на нем, должны носить на себе отпечаток этого креста и открывать такую любовь миру: «По тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (13:35). Вот как мы учимся не только пересказывать историю Иисуса, но и проживать историю Иисуса. С этим прямо связано происходящее в главе 20, где Иисус посылает в мир учеников, и в главе 21, где Иисус посылает в мир смущенного Петра. Вот источник и форма любой христианской миссии.

В конце Иоанна 13 стоит мучительная последняя сцена. Петр понимает, что Иисус идет навстречу великой опасности, и заявляет, что пойдет за учителем и отдаст свою жизнь на него (13:37). Ответ Иисуса полон нежной и грустной иронии. Петр отдаст свою жизнь за Иисуса ? На самом деле через час-другой Петр поймет, что он все еще часть проблемы, а не часть решения. Сложные музыкальные линии этой истории собираются в единый великий аккорд, полный мрака и славы, который говорит о любви «до конца», явленной тут.

Таким образом, в этом отрывке – повествовательном, а не догматическом – мы находим все элементы христианского понимания креста. Тут есть очищение от греха, позволяющее встретиться с божественным Присутствием. Тут есть окончательная победа над злом: сатана сопротивлялся изо всех сил и был побежден. Тут есть пример жертвенной любви, которому надо следовать, чтобы мир уверовал. И тут есть вызов, обращенный к каждому: разве ты сделаешь это для меня? Позаботься о себе и будь благодарен за то, что я это сделаю для тебя .

На фоне всего этого мы, подняв глаза, понимаем, что, говоря о смысле креста, Новый Завет дает нам не систему, а историю: не теорию, трапезу и акт смиренного служения, не небесный механизм, позволяющий наказать грех и отправить людей на небеса, но земную историю человека и Мессии, который воплощает в себе Бога Израилева и являет его славу, провозглашая его Царство на земле, как на небе. Западная Церковь – и это оставило отпечаток на всех нас – так много думала о рае, куда мешал попасть грех, а потому думала и о том, как устранить грех и наказание за него; из-за этого она сразу бралась за Павла и те его тексты, которые, казалось бы, говорят об этом. Она забыла о том, что Евангелия наполнены богословием искупления на каждой странице – только предлагают его нам не в виде удобной маленькой системы, но как мощное, просторное, многогранное, богатое повествование с откровением, где мы призваны найти себя или, лучше сказать, себя потерять и снова найтись с другой стороны. Мы переходили вброд неглубокие стоячие воды средневековых вопросов и ответов, думая, как выбрать правильную обувь и не потерять равновесия, тогда как в нескольких метрах отсюда находился огромный и опасный океан евангельской истории, призывавший нас погрузиться в него и дать диким волнам мрака и славы омыть нас, сомкнуться над нашей головой, очистить нас ото всего и вынести на берега нового Божьего творения.