Эрих Фромм - Вы будете как боги

Две другие категории псалмов, о которых я упомянул, мессианские и гимны, являются псалмами одного настроения. Я выделил их в отдельные категории, потому что настроение, в котором они написаны, качественно отличается от настроения других псалмов одного настроения. Это не удовлетворение, праведность или отчаяние, в мессианских псалмах преобладает вера в спасение всего человечества, а в гимнах – настроение чистой радости [157] Иногда вера выражается только в последних строках псалма (например, псалма 53), и можно усомниться в справедливости отнесения данного псалма к мессианским на основании настроения псалма в целом. .

Примером мессианского гимна служит псалом 96:

«Воспойте Господу песнь новую; воспойте Господу, вся земля; пойте Господу, благословляйте имя Его, благовествуйте со дня на день спасение Его; возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его; ибо велик Господь и достохвален, страшен Он паче всех богов. Ибо все боги народов – идолы, а Господь небеса сотворил. Слава и величие пред лицем Его, сила и великолепие во святилище Его. Воздайте Господу, племена народов, воздайте Господу славу и честь; воздайте Господу славу имени Его, несите дары и идите во дворы Его; поклонитесь Господу во благолепии святыни. Трепещи пред лицем Его, вся земля! Скажите народам: Господь царствует! Потому тверда вселенная, не поколеблется. Он будет судить народы по правде. Да веселятся небеса и да торжествует земля; да шумит море и что наполняет его; да радуется поле и все, что на нем, и да ликуют все дерева дубравные пред лицем Господа; ибо идет, ибо идет судить землю. Он будет судить вселенную по правде, и народы – по истине Своей».

Достаточно будет привести выдающийся пример псалма из категории гимнов – последний в Псалтири, псалом 150:

«(a) Хвалите Бога во святыне Его, хвалите Его на тверди силы Его. Хвалите Его по могуществу Его, хвалите Его по множеству величия Его. (b) Хвалите Его со звуком трубным, хвалите Его на псалтири и гуслях. Хвалите Его с тимпаном и ликами, хвалите Его на струнах и органе. Хвалите Его на звучных кимвалах, хвалите Его на кимвалах громогласных. Все дышащее да хвалит Господа! Аллилуйя».

В этом псалме мало содержания, в первой строфе (строки 1–2) восхваляются деяния Бога, во второй нет ничего, кроме выражения радости с помощью всех инструментов. Однако звуки всех инструментов перекрывает сама жизнь, и таким образом, эта ода к радости кончается словами: «Всякое дыхание да хвалит Господа!»

Я пытался показать развитие концепций Бога и человека в Ветхом Завете и в постбиблейской еврейской традиции. Мы видели, что это развитие начинается с авторитарного Бога и покорного человека, но даже в такой авторитарной структуре уже могут быть найдены семена свободы и независимости. С самого начала подчинение Богу требовалось именно ради того, чтобы предотвратить подчинение человека идолам. Почитание единственного Бога есть отрицание почитания людей и вещей.

Развитие библейских и постбиблейских идей представляет собой прозябание этого семени. Бог – авторитарный правитель – превращается в Бога – конституционного монарха, который сам связан провозглашенными им принципами. Бог, описанный антропоморфно, сначала превращается в безымянного Бога, а затем постепенно и в Бога, главный атрибут которого не может быть определен. Человек – послушный слуга – превращается в свободного человека, который творит собственную историю, свободен от вмешательства Бога и руководствуется только посланиями пророков, которые он может принимать или отвергать [158] Причина того, что старые концептуализации сохраняются, хотя содержание, лежащее в основе мысли, изменилось, прекрасно выражена М. Мюллером в «Философии веданты» ( Müller Max. Vedanta Philosophy. London: Sugil Gupta [India Ltd.], 1894): «Мы все знаем по собственному опыту, что полученное как нечто очень древнее то, что мы детьми были приучены считать священным, сохраняет на всю жизнь очарование, с которым трудно расстаться. Любая попытка найти резоны в нерезонном рассматривается как закономерная до тех пор, пока помогает нам сохранить то, с чем не хочется расставаться». .

Как я уже указывал, впрочем, существуют пределы, в которых свобода человека от Бога может концептуализироваться: это те же пределы, что и в отношении возможности отбросить саму концепцию Бога. Они естественны для религии, которая стремится дать формулировки объединяющего принципа и символа, позволяющих «сцементировать» свою структуру и удержать своих последователей от расхождений. Таким образом, еврейская религия не могла сделать послед-него логического шага, то есть отказаться от Бога и принять концепцию человека как единственного в мире существа, которое может чувствовать себя в этом мире дома при условии, что вступит в союз с другими людьми и природой.