Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Во-первых, religio не была универсальным родовым понятием, а христианство не было его особым видом. Есть только одна истинная religio , суть которой в поклонении Богу-Отцу, Богу-Сыну и Богу — Святому Духу.

Во-вторых, religio не была системой суждений или верований. Это была прежде всего добродетель, настрой личности, который возвышал ее действия до участия в жизни Троицы. Как добродетель, христианская religio — это разновидность габитуса , то есть настрой человека на нравственное совершенствование посредством особой дисциплины души и тела.

В-третьих, religio не была сугубо внутренним импульсом, упрятанным глубоко внутри человеческой души. Христианская religio — это набор навыков, которые становятся «второй природой» посредством регулярных упражнений души и тела.

В-четвертых, religio не была институциональной силой, отделимой от прочих нерелигиозных или секулярных сил. Religio не была обособленной сферой деятельности, она пронизала собой все институты и практики средневекового христианского мира. Religio даже в теории была неотличима от политической жизни христианского мира, являвшегося теополитическим целым [159] Cavanaugh W. T. The Myth of Religious Violence. Secular Ideology and the Roots of Modern Conflict. Oxford University Press, 2009. P. 76–79. .

Соответственно, родовым понятием, системой верований, внутренним чувством человека и обособленной сферой деятельности религия стала лишь в эпоху современности — во многом это было связано с Реформацией и политическими трансформациями тех времен [160] Кстати, отметим следующий парадокс: начало секуляризации как процесса постепенного ослабления религии связывают с Новым временем, но с этим же периодом связывают и само возникновение религии в современном понимании. Иными словами, получается, что секуляризация начинается вместе с возникновением религии. Конец же секуляризации, о котором столь много говорят социологи, будет одновременно и концом религии. .

Подобные сдвиги в эпистеме подготовили саму почву для того, чтобы философия религии могла появиться. Не удивительно, что

одно из первых упоминаний, по крайней мере в английском языке, понятия философии религии относят к XVII в.: оно фигурирует в работах кембриджского платоника Ральфа Кудворта (1617–1688); к концу XVIII в. понятие Religionsphilosophie стало частью общепринятой терминологии, используемой немецкоязычными философами [161] New Dictionary of the History of Ideas / Maryanne Cline Horowitz (ed.). Thomson Gale, 2005. P. 1804. .

Расцвет философии религии приходится на время максимальной убежденности человека во всесилии естественного света разума. Как сказал Гегель в своей речи 1818 г.: «Все, требующее признания, обязательно должно оправдать себя перед разумением и мыслью» [162] Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М.: Мысль, 1975. Т. 1. С. 80. . Далее он добавил:

Скрытая сущность Вселенной не обладает силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания, она должна перед ним открыться, развернуть перед его глазами богатства и глубины своей природы и дать ему наслаждаться ими [163] Там же. С. 83. .

Можно и не уточнять, что к тому, что не «в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания», Гегель относил в том числе и религию.

Как ни парадоксально, но вера во всесилие разума была свойственна и другому представителю немецкой классической философии — Канту, хотя, казалось бы, именно он ограничил сферу применения разума и умерил его амбиции. Это было ложное смирение, разоблаченное еще Витгенштейном: «пока люди полагают, что способны видеть „предел человеческого понимания“, они также убеждены, что могут и заглянуть за него» [164] Витгенштейн Л. Культура и ценность // Витгенштейн Л. Культура и ценность. О достоверности. М.: АСТ: Астрель, 2010. С. 44. .

Секулярный разум мог по-разному обращаться с религией. Он мог искать правильную религию, то есть естественную религию или религию с позиций разума. Апофеозом подобных усилий следует считать Канта. В своей работе «Религия в пределах только разума» он недвусмысленно провозгласил, что есть одна естественная религия, определяемая разумом, и множество исторических вер, которые истинны лишь в той степени, в какой содержат в себе зерно этой религии [165] Кант И. Религия в пределах только разума // Кант И. Сочинения в 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 6. С. 114. . Со временем все случайные исторические напластования сойдут, оставив только то, что прошло испытание разумом.