П Сладкопевцев - Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Когда весть о возвращении преподобного Евфимия достигла Аспевета, он пожелал видеть святого мужа и привел к нему с собою множество сарацинского народа – мужчин, женщин и детей; все они были крещены Евфимием. Так как сарацины не хотели возвращаться домой, то Евфимий позволил им поселиться между своим уединением и обителью, и таким образом устроилось сарацинское селение. Аспевет, в христианстве названный Петром, поставлен был для сарацин епископом. Это было в 421 году.

Спокойно жил несколько лет преподобный Евфимий в своем уединении, работая единому Господу; он наслаждался полным безмолвием, которого так жаждала его душа. В свой уединенный приют никого он не принимал и всех искавших его руководства и духовных советов отсылал в обитель к Феоктисту. Но Господь в сонном видении открыл ему Свою волю, чтобы пустыня, в которой он жил, населилась ревнителями благочестия и чтобы он принимал к себе всех, кто бы ни пожелал под его руководством содевать свое спасение. Поспешил исполнить волю Божию преподобный Евфимий. И вот мало-помалу собралось около него много любителей отшельничества, и дотоле необитаемая пустыня огласилась пением и славословиями Богу; по ней на далекое пространство рассеялись уединенные кельи и кущи. В числе прибывших к Евфимию для пустынных подвигов были лица, сделавшиеся славными и приснопамятными в истории его лавры и в истории всей Христовой Церкви; это были между прочими три брата из Мелитины, родины Евфимия, племянники учителя его Синодия: Стефан, Андрей и Гаиан; Иоанн, пресвитер Раифский; Кирион, также пресвитер церкви святого мученика Василия из Скифополя, и другие.

Возникла в Кутилийской пустыне вторая лавра преподобного Евфимия, скоро занявшая одно из первых мест между палестинскими лаврами. Радостнейшим событием в новой лавре было освящение храма, построенного для нее ее великим основателем. Для освящения храма прибыл сам патриарх Святого града Ювеналий [171] Св. Ювеналий, патриарх в 422–458 гг. Память его 2 июля. с хореписком Пассарионом и просвещенным пресвитером Исихием, которые сияли как звезды на тверди иноческой, по выражению историка. Радовался Евфимий прибытию этих святых мужей; утешался он чрезвычайно, видя, что место сокровенных подвигов и нравственного преуспеяния боголюбивых душ, назначенное Самим Богом, теперь вполне устроено. По его желанию для служения при храме Дометиан и Домн были рукоположены св. Ювеналием в диаконы, а пресвитерами были Иоанн и Кирион. Это было в 429 году, на 53-м году жизни преподобного Евфимия. Устроив по воле Божией новое место для ревнителей уединения и пустынных трудов, преподобный Евфимий, казалось, должен был расстаться с безмолвием, которое было ему столь любезно, чтобы посвятить себя заботам о духовном благе и спасении насельников лавры, вверивших себя его руководству. Но великий подвижник умел соединить то и другое: и удовлетворять любви своей к безмолвию и самому строгому подвижничеству, и заботиться о нравственном преуспеянии братий-отшельников: великим отцам подвижничества всегда присущи благоразумие и духовная рассудительность. Мало того, из своего уединения он простирал взоры свои и на Церковь Христову, ревновал о ее благе и спокойствии.

Преподобный Евфимий жил в своей лавре, как самый строгий подвижник. Шесть дней он неисходно пребывал в келье; в субботу вечером отворялась дверь кельи, и он принимал эконома лавры и других посетителей; в воскресенье являлся в храм для участия в богослужении. В келье своей проводил он время в молитве, пении псалмов, чтении слова Божия, в духовных размышлениях и богомыслии, занимаясь в то же время, по обычаю тогдашних отшельников, и рукоделием – плетением корзин и рогож. Пищу принимал один раз в неделю; сон его был самый короткий. «Никогда мы не видали, – рассказывал отшельник Кириак, живший в Евфимиевой лавре десять лет, иноку Кириллу, жизнеописателю преподобного Евфимия, – никогда мы не видали, чтобы старец когда ел, кроме субботы и воскресенья, входил с кем в сношение или с кем разговаривал. Никто также не видал, чтобы он ложился и спал на боку; обыкновенно он сидел и недолго дремал или несколько засыпал стоя, ухватившись обеими руками за веревку, привязанную к стене в одном углу; как скоро веревка выпадала из рук, он просыпался; таким образом всю почти ночь он проводил в бдении и молитве, сопровождая ее сердечными воздыханиями и коленопреклонениями». Ежегодно строгий подвижник после праздника Богоявления уходил на всю Четыредесятницу для высших подвигов в пустыню, куда брал с собою ближайших и любимейших учеников; обыкновенно уходил он в Кутилийскую пустыню, или в пустыню Иорданскую, или чаще всего в пустыню Рува. Такого образа жизни держался преподобный Евфимий всю последующую жизнь до самой своей кончины. Но в некоторых случаях он позволял себе отступать от принятых правил, когда, например, требовало того духовное благо ближнего, угрожала кому-нибудь из братий нравственная опасность. Так, однажды старец отворил дверь своей кельи и вышел среди недели: по откровению он узнал, что два брата – Марон и Елиматий, тяготясь строгостью жизни в лавре, задумали ночью бежать из нее. Призвав братьев к себе, великий авва убедил их остаться в лавре и Господа ради и ради своего собственного блага терпеть все трудности и тягости. Строгий подвижник оставлял также однажды пустыню для свидания с императрицею Евдокиею, чтобы спасти ее от зловерия, в которое она была увлечена коварными последователями еретиков Евтихия и Диоскора.