Джон Спонг - Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

В Евангелии от Иоанна есть еще только одно упоминание о Марии, и его никак не назвать лестным. Оно появляется в предании о свадьбе в Кане Галилейской (2:1–11). Здесь текст Иоанна входит в разительное противоречие с благочестивой традицией, окружающей образ девы в истории. Иисус укоряет мать за попытку ускорить события, обращаясь к ней со словами: «Что Мне и Тебе, женщина? Еще не пришел час Мой».

Люди нередко поражаются, осознав, что на этом и кончаются сведения о матери Иисуса во всем Новом Завете. Они не только скудны – порой они связаны с враждебностью и отторжением. Едва ли не все положительные элементы христианской традиции, связанные с библейским образом Марии, содержатся в рассказах о Рождестве, которые уже почти никто не воспринимает как исторические. А смущающие рассказы о матери Иисуса отцы Церкви либо игнорировали, либо давали им иное, «творческое» толкование. И все же Мария идет сквозь века – во многом благодаря постоянно расширяющейся и насыщенной чудесами мифологии. Сперва она становится вечной девственницей – до родов, во время родов и даже после родов. Затем ее полностью лишают земного облика, приписывают ей непорочное зачатие и телесное вознесение на небеса после смерти. Однако ни один из этих рассказов о Марии даже не претендует на какую-либо историческую основу [21] Если прочесть официальное заявление Ватикана от 1950 года, где провозглашалось телесное вознесение Марии на небо, то окажется, что оно в значительной мере основано на том факте, что могилу Марии так и не нашли. Вряд ли это может служить убедительным доказательством для чего бы то ни было. .

Древо нашей истории веры, понимаемой в прямом смысле, начинает сотрясаться, как только берешься за поиск реальных исторических данных, подтверждающих ее притязания. Стоит лишь отвергнуть легенды о Рождестве как не имевшие места в истории – и образы обоих предполагаемых родителей Иисуса меркнут. Эти легенды обладали огромной эмоциональной силой в развивающейся традиции, но не имеют под собой никакого фактического основания. Утверждать обратное – значит не только поддаться иллюзии, но и игнорировать все, что мы сейчас знаем о библейской науке. Поэтому мы отклоним их как чистую мифологию. Лишь тогда исторический Иисус начнет постепенно проникать в наш кругозор, и мы заметим его человеческую сторону.

Нашим привычным религиозным играм в притворство пришел конец. Мы не можем больше прятать голову в песок, скрываясь от реального мира. Но на руинах мы отыщем знаки, а они позволят нам лучше понять того, на кого мы возложили это тяжкое бремя традиции. И еще спросим: что же такого в нем было? Почему миф о нем так расцвел? Этот вопрос возникает снова и снова, требуя ответа.

Вы когда-нибудь задавались вопросом: кто именно входил в группу ближайших учеников исторического Иисуса? Принято считать, что их было двенадцать и все были мужчинами – традиция, на которую ссылался не кто иной, как папа Иоанн Павел II, отстаивая правило, по которому духовенство в Римско-Католической Церкви может быть исключительно мужского пола. Имена учеников приведены в ряде мест Нового Завета, хотя в том, что касается состава Двенадцати, эти тексты расходятся. Кроме того, первые три Евангелия приводят довольно стилизованный рассказ об избрании Двенадцати, которого в четвертом Евангелии нет.

Если эта группа и правда стояла у истоков христианской Церкви, как столетиями уверяли духовные лидеры, то поражает, сколь мало христиане о них знают. Люди, свято уверенные, что апостолов было именно двенадцать и что это реальное, сакральное число, не могут назвать имена этих апостолов, даже если бы от этого зависела их собственная жизнь! Да у нас проще отыскать того, кто сможет ответить, как зовут оленей Санта-Клауса! А вы не думали о том, почему мы так часто приписываем чему-либо огромную важность, но не подтверждаем ее делами? Многие политики полагают, что десять заповедей значимы, но не в состоянии их перечислить. Евангелисты утверждают, что Библия – слово Божие, однако, судя по их речам, лишь очень немногие из них с нею знакомы. Церковь заявляет, будто следует вере и свидетельству апостолов Иисуса, – но мы не можем даже сказать, кем были эти апостолы. На самом деле то, что мы говорим и то, как мы поступаем, – две разные вещи, и наша религия устроена так, что зачастую скрывает это даже от нас самих.