Виктор Капитанчук - Православная иконология. Статьи. Доклады

3) Нет Троицы-Единицы, нет вообще ни Троицы, ни Единицы, нет Самосущих Ипостасей, а есть лишь некая единая божественная природа, которая может принимать различные личины: Отца или Сына, или Св. Духа, но эти личины не имеют самосущного существования, не являются Ипостасями. В области догматики подобное искажение образа Божия было отвергнуто Церковью в виде осуждения ереси Савелия, который учил о некоей божественной безипостасной монаде. Введем для обозначения этого искажения образа Св. Троицы термин «монизм», по аналогии с савелианской «монадой».

Он может быть либо истинной иконой, отражающей образ Св. Троицы, т.е. образ Троицы-Единицы, либо «монархианским», «плюралистическим» или «монистическим» искажением этого образа. Всего возможны, следовательно четыре основных типа тварных образов или структур: истинная икона Св. Троицы и три еретических. Тварных образов или структур одного онтологического уровня, не имеющих признаков, принадлежащих тому или иному типу, в принципе быть не может.

Изложив в краткой форме основные иконологические принципы, рассмотрим теперь в свете иконологии духовную и социально-политическую жизнь современного мира, прежде всего христианского.

В жизни человечества, согласно пониманию Церкви, как образ двух природ во Христе или души и тела в человеке имеется два уровня: духовный, церковный, экклезиологический и социально-политический, общественный. Рассмотрим экклезиологическую жизнь христианского мира с точки зрения соответствия возникших в нем образов Божественному Первообразу – Св. Троице.

Истинной иконой Троицы является православная экклезиология. Св. Церковь видит Троицу как монархию Отца в соборе равночестных Лиц. Отец – первый среди равных. Эта экклезиологическая структура закреплена Тридцать четвертым Апостольским правилом:

«Епископам всякого народа подобает знать первого среди них, и признавать его как главу, и ничего, превышающего их власть, не творити без его рассуждения: творити же каждому только то, что касается до его епархии и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо тако будет единомыслие, прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын, и Святой Дух». Правило ясно указывает, что такая экклезиология прославляет Св. Троицу, ибо являет Ее образ в соборном единении первого со всеми, ему равными епископами.

Истинная икона Св. Троицы может быть осуществлена в тварном мире только во Христе благодатью Божией. При оскудении любви и благодати различные тварные начала вступают в неизбежное противоречие как в экклезиологической, так и в социальной жизни. В истории монархическое начало вступило в противоречие с равночестностью других лиц собора. Возникали еретические искажения Божественного Первообраза как в Церкви, так и в обществе, подобно тому, как в безблагодатном восприятии истины еретиками возникали рационалистические ереси.

«Монархианское»искажение образа Св. Троицы, утверждающее превосходство одной Ипостаси над всеми и отрицающее Их равночестность, в экклезиологии являет себя как папизм Римской Церкви. В сознании папистов папа стоит над Церковью и равных ему нет. Догматически католики исповедуют божественность всех Лиц Св. Троицы и Их единосущие, но экклезиологически искажают образ Божественного Триединства. Отвергнув арианство и прочие, подобные ереси догматически, католицизм явил их образ в своей экклезиологической структуре.

«Плюралистическое» искажение образа Св. Троицы, «подобосущие» является в экклезиологических структурах протестантизма: лютеранстве, кальвинизме и подобных им сектах. Единая Соборная и Апостольская Церковь заменяется самозамкнутыми общинами, дробящимися, отделяющими себя от церковного единства и от единства церковного Предания.

Каждый христианин «свободен» в понимании единственного для протестантов основания христианской жизни – Священного Писания. Каждый – сам себе церковь. В устроении общины проникает республиканский принцип.

«Монистическое» искажение образа Св. Троицы проявило себя в протестантизме, но иного толка, в так называемом «мистическом пантеизме» Томаса Мюнцера, диггеров и прочих, им подобных. Здесь вообще отвергалась всякая структура церкви, таинства, вообще все, что имело определенную устойчивую структурную окачественность. Оставлялись лишь мистические переживания, понимаемые как ощущение Бога, во всем присутствующего, и со всем отождествляемого. В наиболее грубой форме такое духовное явление вообще отрицает Бога как нечто отличное от твари и приходит к атеизму.