Леонид Гомберг - Добрая земля за Иорданом

На основании этой информации можно сформулировать основные «архитипические» детали и подробности египетского мифа о сотворении вселенной: персонификация «творца», создание богов и людей из подручного материала или из самого «творца», естественное перетекание времени из «до» в «после».

Еще более впечатляют своей образной силой космогонические мифы Месопотамии.

«Когда-то небеса и земля были слиты… Были они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами дочери океана Намму, праматери всего сущего. Произвела она из себя Ану и Ки (верх и низ – небо и землю), сына и дочь, и поселила их раздельно… И свела их Намму, соединила как мужа и жену. И родила Ки владыку Энлиля (воздух, ветер), наполнившего все своим могучим дыханием жизни… Разорвали Ану и Энлиль гору. Поднял вершину Ану вверх, а Энлиль опустил плоское подножие вниз. Так появилось небо в виде свода и земля, как плоский диск с неровностями, горами и ущельями, ибо гора была разорвана, а не разрезана ножом. Ану избрал себе небо, а землю оставил сыну, и стал Энлиль носиться на ней…»

Это древнейший шумерский космогонический миф, рассказывающий о сотворении вселенной, по мнению А. Немировского, утверждает, что «первоначально все стихии, образующие мироздание, существовали в неразделенном виде, как огромная гора, плавающая в мировом океане. Развитие происходит в виде отделения и последующего соединения мужских и женских начал, результатом чего становится появление и бесконечное умножение новых богов…»

В знаменитой древней месопотамской космогонической поэме «Энума Элиш», названной так по первым словам «Когда вверху» и относящейся ко второй половине II тысячелетия до н. э., сотворение мира предстает как борьба старшего и младшего поколений богов. Согласно воззрениям аккадцев и вавилонян вселенная создавалась в два этапа.

На первом этапе, «когда вверху небеса еще не имели названия, когда твердь еще прозвища не имела, существовали лишь первородный создатель их Апсу, Мумму, мудрый его советчик, и Тиамат, всего живого праматерь. Обитали они в бездне великой, воедино смешивая свои воды».

Именно в чреве Тиамат зародились боги, олицетворяющие различные стихии, в то числе и мудрый Эа, унаследовавший от чудовищного Апсу владычество над подземными водами.

Вообще-то, как представляется, «Энума Элиш» не столько космогоническая поэма, сколько идеологический текст, призванный обосновать возвеличение бога Мардука, ставшего во главе вавилонского пантеона. Именно он возглавил активное противостояние богов первобытному хаосу в лице чудовищной Тиамат и ее окружения. Итоги состоявшегося сражения легли в основу представлений об упорядочении мироздании.

«Рассек он туловище Тиамат пополам, словно устрицу. Половину, что выше была, поднял он наверх и прикрыл ею верхние воды, словно стеной. В этой стене, которой он имя дал «небеса», пробил он ворота и стражей поставил, чтобы они по его повелению дожди град и снег выпускали. Из нижней половины могучего тела Мардук создал землю и закрыл ею нижние воды… На голову Тиамат навалил он гору, чтобы воды не растекались по поверхности земли, а сохранялись, из глаз извлек великие реки Тигр и Евфрат…»

Великолепный поэтический текст, зафиксированный на семи табличках, позволяет читателю судить сколь далеко все эти страсти-мордасти в космогонических сказках египтян, шумеров, вавилонян отстоят от воззрений, рассказанных Моисеем в Бытии. В то же время нельзя не заметить и взаимосвязи некоторых деталей, и это естественно, поскольку израильтяне и их предки жили на Древнем Востоке не в безвоздушном пространстве.

По мнению Александра Немировского, «картина космоса в Ветхом Завете близка к древневавилонской, но не совпадает с ней». Так, например: «У вавилонян было несколько небес (три, семь), предназначенных для обитания множества богов. Единственному Богу Ветхого Завета соответствует одно небо. Но в различных частях священной книги иудаизма и христианства встречается выражение «небо небес», являющееся пережитком более древних представлений… Да и само древнееврейское слово «небо» имеет форму множественного числа (небеса)» – т. е. «шамаим».

А. Немировский полагает, что ивритское слово «техом» – «бездна» через арабское «тихамат» – «хаос» восходит к аккадскому «Тиамат» – «имени богини первоначального хаоса-океана, существовавшего до сотворения мира как его материал». Ученый указывает также на то, что об отделении дня от ночи с помощью небесных светил задолго до Бытия повествуют легенды о вавилонском боге Мардуке. Он цитирует: «Наннара (Луну) он светить заставил, ночь ему вверил, он поставил его украшением ночи, чтобы дни обозначать». «И у других народов, – продолжает ученый, – изменение фаз Луны и положения солнца использовались для измерения времени».