Мирча Элиаде - Опыты мистического света

Этот последний пример иллюстрирует два факта: что свет — это самая суть божества, но также и то, что существа, совершенные в мистическом смысле, испускают сияние. Образ Шветадвипы [40] Об этой проблеме см. наши кн.: Le Chamanisme, p. 367 sq.; Le Yoga, p. 397. подтверждает тождество света духовному совершенству: эта страна «белая», потому что населена совершенными людьми. И достаточно простой аллюзии на другие "белые острова" индоевропейской традиции — Левке, Аваллон, — чтобы мы осознали, что миф о трансцендентных областях, о краях, не принадлежащих профанной географии, связан с мистической ценностью, присущей белому цвету, символизирующему трансцендентное, совершенство и святость.

Сходные идеи обнаруживаются и в буддизме. Сам Будда говорит в Дигханикайе, что знак, предвещающий явление Брахмы, есть "Свет, который поднимается, и слава, которая блистает". [41] Dighanikaya, XIX, 15. — Dialogues of the Buddha, II, p. 264. В одной китайской сутре утверждается, что "в Рупалоке, [42] Рупалока (санскр.) — мир образного или мир чистых образов, второй из трех миров в буддийской космологии-психологии наряду с миром желаний (кама-лока) и миром без образов (арупа-лока) или сферой чистого сознания (Прим. научн. ред.) благодаря практике созерцания и отсутствию всякого нечистого желания, боги (Девы) достигают вида самадхи, [43] Самадхи (санскр.) — состояние просветления, достигаемое медитацией (Прим. научн. ред.) известного под именем "вспышки огня" (agnidhatu-samadhi) , и их тела становятся более блистательными, чем Солнце и Луна. Этот изумительный блеск — результат совершенной доброты их сердец". [44] S. Beal, A Catena of Buddhist Scriptures from the Chinese (London, 1871), p. 87. Согласно Абхидхармакоше, боги ранга Брахмы белы как серебро, тогда как принадлежащие к Рупадхату [45] Рупадхату (санскр.) — в буддийской психологии, при классификации дхарм по классам-дхату, в данный класс попадает все материальное, но здесь Элиаде, вероятно, имеет в виду Рупалоку, то есть мир чистых образов (Прим. научн. ред.) — желтые и белые. [46] Ibid., p. 88. Согласно другим буддийским текстам, восемнадцать разрядов богов все имеют тела, которые блистают, как серебро, и живут во дворцах, желтых, как золото. [47] Ibid., p. 97.

Будда тем более изображается излучающим свет. В Амаравати [48] Амаравати — место вблизи Мадраса (Индия), где сохранились образцы буддийского изобразительного искусства II в. до н. э. (Прим. научн. ред.) он изображается в форме огненного столпа. Окончив проповедь, он говорит: "Я стал огнем и поднялся в воздух до высоты семи пальм" [Дигханикайя, III, 27]. Два образа преодоления рамок человеческого удела — огненная светоносность ("самовоспламенение") и вознесение — используются здесь вместе. Сияние Будды превращается чуть ли не в клише в текстах [ср. Дивьявадана, 46–47,75; Дхаммапада, XXVI, 51 и т. д.]. Статуи гандхарской школы изображают пламя, выходящее из тела Будды, в частности, из его плеч. [49] Ср.: В. Rowland, Jr., The Iconography of the Flame Halo. — The Bulletin of the Fogg Museum of Art, XI, 1949 (10–16). См. другую статую Будды, воспроизведенную в каталоге выставки: L'Arte del Gandhara in Pakistan (Roma, 1958), pl. III. На настенных фресках Центральной Азии не только Будды, но и архаты [50] Архат (санскр.) — букв. «достойный», при Будде архатами называли тех, кто полностью осуществил путь Будды, то есть достиг святости (Прим. научн. ред.) изображены с языками пламени разных цветов, вырывающимися из их плеч. Многие Будды изображены летающими в воздухе, что дало повод принять языки пламени за крылья. [51] В иконографии ирано-эллинистического синкретизма языки пламени, исходящие из плеч, были характеристикой определенных богов и властителей Кушана. Ср.: Ugo Monneret de Villard, Le monete del Kushana e l'Impero romano. — Orientalia, XVII, 1948, p. 217; A.C. Soper, Aspects of Light Symbolism in Gandharan Sculpture. — Artibus Asiae, XII, 1949, p. 269. Вероятно, к этой символике прибегали художники Гандхары при изображении Будды, чтобы передать его сияние. Но "огненная светозарность" тех, кто превзошел земной удел, — всеиндийская идея.

То, что свет этот — йогического происхождения, то есть происходит из осуществления на опыте трансцендентного состояния, ничем не обусловленного, утверждается во многих текстах. Когда Будда пребывает в самадхи, утверждает «Лалитавистара», "Луч, называемый Украшение Света Знания (jnanalokalamkaram nama rasmih) , выходя из отверстия черепной выпуклости (usnisa) , колышется над его головой". [52] Lalitavistara, I (ed. Lefmann, 1902, p. 3); ср. Ananda К. Coomaraswamy, Lila. — Journal of American Oriental Society. 1941 (98-101), p. 100. Вот почему иконография представляет Будду с языком пламени, поднимающимся над головой. А.К. Кумарасвами вспоминает вопрос из «Саддхармапундарика» (с. 467):"В силу какого знания (jnana) сияет черепная выпуклость у Татхагаты?" — и ответ он находит в Бхагавад-гите [XIV, II]: "Когда есть знание, из отверстий в теле исходит свет". [53] A.K. Coomaraswamy, Lila, p. 100. Сияние тела, следовательно, — это синдром трансценденции любого состояния: боги, люди и Будды сияют, когда они пребывают в самадхи, то есть когда они отождествляются с высшей реальностью, с Бытием. Согласно традициям, выработаннымкитайским буддизмом, пять огней сияют при рождении каждого Будды — а из его трупа брызжет пламя. [54] Ср.: E.J. Eitel, Handbook of Chinese Buddhism (2 ed., London, 1888), p. 136a, 138b. И каждый Будда может озарить целое мироздание пучком волос, растущим у него между бровей. [55] Ср.: Ibid., p. 188b. Уже Ашвахоша сравнивает рождение Будды с торжествующим восходом Солнца, озаряющим весь мир. (Буддачарита, I, 28 и т. д.) О солнечной символике в легенде о Будде см.: В. Rowland, Jr., Buddha and the Sun God. — Zaimoxis, I, 1938, p. 69–84. Известно, что Будда безграничного света, Амитабха, находится в центре амидаизма — мистического учения, придающего основное значение опыту света. [56] Ср.: Т. Richards, The New Testament of Higher Buddhism (Edinburgh, 1910), p. 55, 140 sq., etc.; H. de Lubac, Amida (Paris, 1955), в разн. местах.