Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

В мифах некоторых индоевропейских народов встречаются существа-поликефалы (например, галльский трикефал, фракийский «всадник» о двух или трех головах и т. п.), о них упоминается в финно-угорских мифах (§ 248), с которыми протославянские культы имели ряд аналогий. Смысл поликефалии очевиден: это божественное всеведение — исключительная способность небесных и солярных богов. Можно предположить, что верховный бог западных славян в его разных формах — Триглав, Свентовит, Руевит — был солярным божеством. [86] См.: R. Pettazzoni. L'onniscienza di Dio. p. 343 sq. Эту гипотезу подтверждает присутствие в пророчествах священного коня. Вспомним, что у восточных славян боги Хоре и Даждьбог ассоциировались с Солнцем. Еще один бог, Сварог (Сварожич у западных славян), был отцом Даждь бога. Титмар Мерзебургский (автор начала XI в.) считал его верховным божеством (primus Zuararasici dicitur). Согласно традиции, огонь — как небесный, так и домашний, — был сыном Сварога. Арабский путешественник X в. аль-Масуди писал, что славяне обожествляли солнце и построили храм с отверстием в куполе для наблюдения за восходом солнца. [87] См.: F. Haase. Volksglaube und Brauchtum der Ostslaven, p. 256. Все же в верованиях славянских народов месяц (слово мужского рода) играл более важную роль, чем солнце (среднего рода — вероятно, произошедшее от существительного женского рода). Месяцу воздают молитвы, называя его «отцом» и «дедушкой» и веря, что он даст здоровье и довольство, и причитают во время лунных затмений. [88] Источники см.: Evel Gasparini. Il matriarcato slavo, p. 597 sq.

Бессмысленно даже пытаться воссоздать историю религии славянских народов. Можно, однако, выделить в ней главные пласты и уточнить их роль в строительстве славянской духовной жизни. Помимо индоевропейского наследия и финно-угорских и иранских влияний, можно выявить еще более древние культурные слои. Иранская вокабула бог ("богатство", но и "божество") вытеснила индоевропейское deiuos, сохранившееся только у балтов (§ 248). Выше мы привели примеры иранских влияний. [89] Добавим слово рай, которое до приобретения христианского смысла означало то же, что бог («богатство»). Сходство финно-угорских верований со славянскими объясняется либо древними контактами этих народов, либо их происхождением от одной общей традиции. Бросается в глаза, например, сходство культовых сооружений западных славян и финно-угров, а также изображений их поликефальных духов и божеств. [90] См. источники: Gasparini. Il matriarcato slavo, pp. 553–579. Мы уже видели (§ 250), что поликефалия была засвидетельствована и у других индоевропейских народов. [91] Финно-угорские культы значительно отличались от западнославянских; у финно-угров не существовало собственно храмов (преобладающим культовым местом были священные рощи), равно как и монументальной культовой скульптуры: многоголовые «идолы» (т. н. пермские шаманские изображения) относились к мелкой пластике. Обычай славянских племен, не известный в индоевропейской практике, — вторичное погребение, [92] Оно встречается только у тех народов, которые подверглись влиянию славян: это немцы, румыны и другие народы Юго-Восточной Европы. когда через три, пять или шесть лет после похорон из могилы извлекают кости, моют их, заворачивают в кусок ткани (убрус), вносят в жилище и на некоторое время помещают в красный угол — туда, где находятся изображения святых. Соприкосновение черепа и костей усопшего с убрусом придает ткани магико-религиозный смысл. Первоначально достаточно было поместить в красный угол несколько эксгумированных костей. Этот исключительно древний обычай (его варианты известны в Азии и Африке) встречается у финнов. [93] См.: Gasparini. Studies in Old Slavic Religion: Ubrus; idem. Matriarcato Slavo, pp. 597–630.

Еще одно исключительно славянское явление, не известное в индоевропейских традициях, — снохачество, т. е. право свекра пользоваться правом первой ночи с невестами своих взрослых сыновей и вступать в связь со своими невестками, когда их мужья надолго отлучались из дома. Отто Шрадер сравнивал снохачество с индоевропейским обычаем adiutor matrimonii. Однако по индоевропейскому обычаю, временная передача дочери или жены другому мужчине совершалась строго по воле ее отца или супруга, таким способом утверждавшим свою отцовскую или супружескую власть. Это ни в коем случае не делалось без ведома мужа или вопреки его воле. [94] См.: Gasparini. Matriarcato Slavo, p. 5 sq. Гаспарини перечисляет другие неиндоевропейские обычаи: браки, сопровождающиеся переселением зятя в дом тестя (р. 232 sq), преимущественный авторитет братьев матери, по крайней мере, у южных славян (р. 252 sq.), периодическое возвращение жены в родительский дом (р. 299 sq.).