Глеб Ястребов - Кем был Иисус из Назарета?

В целом Матфей (если называть этого неизвестного автора его традиционным именем) постарался заполнить ту лакуну, которая казалась ему наиболее досадной: подробнее рассказать об учении Иисуса и его культурно-религиозных корнях в иудаизме. Матфей показал миру Иисуса как Учителя, причём Учителя еврейского до мозга костей, целиком укоренённого в еврейских Священных Писаниях и еврейской традиции. Второй евангелист считал, что именно это — весть, которую должен услышать мир: иудаизм, иудейские заповеди, — но в свете учения Иисуса из Назарета. Именно эта идея красной линией проходит через Нагорную проповедь, литературный шедевр Матфея: все ветхозаветные заповеди остаются в силе, но во главу угла поставлена безусловная любовь к ближним, как она преподана и олицетворена самим Иисусом.

Некоторые христиане, однако, считали, что при всех выдающихся достижениях двух первых евангелистов есть важные вещи, которые остались несказанными. Поэтому в 90-х годах первого века за перо взялся образованный греческий врач и писатель по имени Лука. (Его Евангелие также анонимно, но предание об имени и личности автора в целом заслуживает доверия.) Он задумал подробнее остановиться на тех моментах, которые до сих пор оставались в тени: универсализм учения Иисуса, обращённость его вести не только к евреям, но и к язычникам, а также её социальное значение. Страницы Евангелия от Луки наполнены сценами, где Иисус являет милость к нищим, страдальцам и обездоленным. Неслучайно именно этот евангелист приводит притчи о блудном сыне и милосердном самаритянине, ставшие в последующие века символами христианского милосердия и всепрощения. А ещё Лука уделяет особое внимание женщинам: тому, какую роль играли они в жизни Иисуса, как помогали ему и как он в свою очередь был внимателен к ним. В его Евангелии мы видим череду замечательных женских образов: дева Мария, Елизавета, пророчица Анна, Иоанна, Мария Магдалина, Сюзанна и многие другие...

В литературном же плане Лука работал по той же методе, что и Матфей: он взял два основных источника, а именно Евангелие от Марка и Q, отредактировал и дополнил их материалы на основании устного предания. Поскольку он преследовал иные богословские задачи, чем Матфей, в ряде случаев его акценты и формулировки отличаются от акцентов и формулировок в Евангелии от Матфея, а подчас и противоречат им. Как мы уже сказали, содержит Евангелие от Луки и ряд материалов, у Матфея отсутствующих.

Последним из канонических Евангелий было написано произведение, которое мы называем Евангелием от Иоанна. Оно вышло из среды самобытной философско-мистической школы, которая первоначально состояла из евреев, а впоследствии была изгнана из синагоги, подвергнута остракизму и набрала в свои ряды изрядное число язычников. Нынешний текст данного Евангелия несёт на себе отпечаток внутреннего противоречия: с одной стороны, высокая философия и мистика, исполненная любви к Богу и ближнему, с другой стороны — тяжёлый конфликт с синагогой и иудаизмом. По всей видимости, у истоков этой школы стоял один из непосредственных учеников Иисуса. В Евангелии он скрывается за кодовым обозначением «Любимый Ученик». Мы не знаем, кем он был в реальности. Позднее предание считало его Иоанном Зеведеевым (см. Ириней Лионский, «Против ересей» 3.1.2), но это далеко не обязательно. Среди других правдоподобных кандидатур — Лазарь, Фома, Иаков (брат Иисуса) и даже Мария Магдалина (хотя последняя не столь вероятна, как предыдущие кандидатуры).

Реакция синагогальных властей, впрочем, была предсказуема: для этой богословской школы была характерна практика мистического экстаза, в котором человек словно на крыльях воспаряет в духовные высоты и ощущает своё глубокое единство с Богом и посланным им Мессией. В любых религиях мистики подозрительны для ортодоксий, и иудаизм I века не был исключением. По мере развития школы трения и подозрения переросли в отчуждённость, а отчуждённость во враждебность, враждебность, усугублявшуюся к тому же снисходительным (мягко говоря) отношением самих Иоанновых христиан к евреям-нехристианам. Когда же руководители школы произвели философскую рационализацию некоторых мистических откровений, создав понимание Иисуса как воплотившегося Божественного Слова (отчасти под влиянием идей философа Филона Александрийского), терпение истеблишмента лопнуло, и последовало отлучение от синагоги. По мнению синагогальной ортодоксии, Иоанново богословие шло вразрез с основами иудаизма, особенно иудейским монотеизмом.