Сергей Бычков - Плотина Фараона и Первая еврейская революция

— Новый закон справедлив, — говорил он, — значит он правильный.

Главным его оппонентом был старый еврей Моха, служивший так же, как и Наин учётчиком.

— Правильный, то правильный, — соглашался он с Наином, — да не ко времени.

— Что же по-твоему надо ещё 400 лет ждать, чтобы принять его, — спрашивал Наин.

— Раньше его надо было вводить, по крайней мере, лет 10 тому назад, когда урожаи были хорошие, — отвечал ему Моха, — да и не так, одним прыжком, а частично, этап за этапом, чтобы это не так сильно било по карману евреев, чтобы они смирялись год за годом. А теперь что? Я знаю этот народ, сам еврей, погорюют, да и начнут собираться в дорогу. А другие уже поехали, кто куда, лишь бы уехать отсюда.

— И куда они только едут, — толи спрашивал он Наина, толи разговаривал сам с собой, — кто их там ждёт? Неужели они думают, что, бросив родные земли, они найдут мёд и молоко в чужих местах? Неужели они надеются, что их там ждут с распростертыми объятиями? Неужели они не понимают, что иммиграция означает потерю культуры, друзей и всего, что нажито годами? Неужели они не знают, что удел иммигрантов — чёрная и неблагодарная работа, за которую не берутся местные жители? Бедные бедные евреи, — качал головой Моха, — видимо судьба у нас такая, быть вечными пришельцами в чужой стране.

— Но, почему, если это легко понять, — они всё — таки уезжают, — воскликнул Наин, — почему, люди покидают могилы своих предков и рвутся в чужие края?

— Тяжело сказать Наин, может это у них в крови или они устроены так. Сложно всё это. Люди хорошо знают пословицу — Хорошо там, где нас нет, — вот и стремятся попасть в это *хорошо* надеясь на счастливую жизнь, не понимая до конца смысла этой пословицы и призрачности этого далёкого рая. Только потом, попав туда, куда они так стремились, они начинают понимать, что не хлебом единым жив человек и не благосостояние семьи определяют его душевный комфорт. Но, к сожалению, это доходит до них не сразу, а когда доходит, они начинают обманывать самих себя, доказывая себе, что здесь хорошо и они получили то о чём мечтали. Так и живут этим придуманным для себя обманом и только изредка, словно очнувшись от гипноза, который их же рук дело, они задумываются и спрашивают себя: — Боже, что же я здесь делаю? Почему я здесь, а не в своём милом крае, где каждая травинка радуется мне. Где каждый кустик и пять земли говорят сердцу, что они часть твоей души, и от одного только воспоминания знакомых мест и родных лиц, какая то сказочная благодать разливается по всему телу, и слёзы сами подступают к глазам.

Но жизнь берёт своё, за заботами о хлебе насущном человек забывается и в этой суете, он перестаёт понимать состояние своей души, своих истинных желаний и ему нужен повод, чтобы однажды, в минуты редкого затишья, снова вернуться к своим мыслям и спросить себя: — Боже, что же я делаю в этой чужой стране?

1. Библия. Быт.7:21

2. Библия. Чис.11:5

После покушения на Главного жреца Гоша долго заметал свои следы. Первым делом он изменил себе имя. Теперь он Осия сын Навина. Всё время, пока он прятался в Египте, его не покидало чувство, что кольцо преследования сжимается, и его поимка стражниками Фараона только дело времени. Осия кружил по Египту, стараясь незаметно просочиться в Гесем, где у него были зарыты деньги, но все его попытки не имели успеха. Когда в один из дней он почувствовал, что на него уже вышли и к вечеру следует ожидать ареста, он плюнул на свой клад, надурил шпиков и удачно покинул пределы Египта с группой еврейских переселенцев. Скоро он был уже в Елафе на границе Медианских земель. Почувствовав, наконец, свободу и желая иметь её больше, он освободил своих попутчиков от их лошади или, проще говоря, своровал её у них и пустился искать приключения по еврейским поселениям Синайской пустыни.

Ещё недавно здесь можно было ехать целый день и не встретить ни одной живой души, а теперь кругом расположились еврейские поселения иммигрантов из Египта. Но, что это были за поселения! Палатки и лачуги, слепленные из чего попало, нищета и убогость. У Осии разрывалось сердце, своровать было нечего. Поэтому он долго не задерживался ни в одном из этих поселений, и вскоре судьба занесла его в Медианские земли. Как бы долго продолжалось его одиссея никто не знает, если бы в один из дней он не встретил внука Фараона Моисея, который поил отару овец у колодца. И хотя он изменил внешность, превратившись из наголо выбритого египтянина в косматого и небритого еврея, Осия сразу узнал его, и почувствовал запах денег, женщин и приключений.